– Бабуль, - остановился Павлик перед киоском у входа в парк, - купишь "Хубба-Бубба"?

Разговаривает он еще неважно, зато такие вот названия произносит уверенно и четко. И ничего удивительного - по двадцать раз на дню слышит их из телерекламы, видит радостные жующие лица.

– Нет, Павлуш, давай не будем, - попыталась сопротивляться Татьяна Сергеевна.

Внук с пониманием посмотрел на нее.

– Рубеичек нету?

– Мало совсем...

– Тогда чупа-чупс.

Вот ведь и цены знает. "Хубба-Бубба" эта шесть рублей стоит, а чупа-чупс - полтора.

– От него зубки портятся. Я лучше тебе вечером печенюшек шоколадных наделаю. Хорошо?

Но где еще вечер, а сладенького хочется сейчас. И Павлик привычно начинает канючить:

– Не-ет, купи чупа-чупс! Красненький!

Повеселев, с чупа-чупсом во рту, он помчался по парковой аллее к знакомой площадке.

Площадка хорошая, сооружена с фантазией, и потому ребятишки на ней играют без устали, она им не надоедает... Здесь и горки разной высоты, с которых можно кататься хоть зимой, хоть летом, и качели, обыкновенные и в виде лодочек; песочницы, шведские стенки, турники, избушка на курьих ножках, простенькие механические карусели, а по краям площадки скамейки для родителей.

Еще не дойдя до места, Татьяна Сергеевна заметила новое. Что-то вроде замка, и он качался, дрожал, разноцветные башенки кивали, словно звали к себе, а из замка слышались восторженные детские визги... Раньше любопытства подкатила тревога - что это еще придумали?

И тревога усилилась, когда навстречу медленно прошла мать с ребенком. Мальчуган ревел и упирался, женщина же почти волокла его по дорожке, уговаривала:

– Завтра еще попрыгаешь. Ну Артем!.. И так три раза... Никаких денег не хватит...

"Деньги, деньги, - кольнуло мозг.
– Платный аттракцион, что ли, какой-то поставили?"

Так и оказалось.

Сама площадка безлюдна, качели, из-за которых у ребятишек порой возникали чуть ли не драки, пусты. Зато толпа перед надувным качающимся замком. И Павлик, растерявшись, смотрит на прыгающих внутри, визжащих детей. Соображает, наверное, как и что...

Татьяна Сергеевна остановилась рядом, тоже соображала, но о другом как бы увести его, пока не разобрался, не вошел во вкус. Потом, она знает, с ним не сладить.

Взрослые возле аттракциона вели себя по-разному. Одни, улыбаясь, глядели на своих резвящихся сынишек и дочек, внуков и внучек, а другие сдерживали их, рвущихся в замок, убеждали на удивление одинаково:

– Ты уже наигрался, хватит пока! Пойдем лучше "Милки Вэй" купим. Завтра снова придем...

Ясно, понятно - "Милки Вэй" или "Твикс" стоят рублей по восемь, а десять минут этого удовольствия на "замке-батуте", как значится на прикрепленном к резиновой башенке объявлении, - пятнадцать рублей. Но какой ребенок довольствуется десятью минутами? Тем более Павлик... А он сбросил по примеру других ботиночки и лез внутрь аттракциона, не обращая внимания на голос мужчины, что дежурил в воротах:

– Ты с кем, малой? Погоди, сперва надо денежку заплатить... Да погоди!..

Павлик обогнул его, как что-то хоть и мешающее, но неопасное... Подоспевшая Татьяна Сергеевна уже протягивала мужчине пятнадцать рублей. Пятнадцать первых рублей.

* * *

Лекция протекла нормально, как всегда. Преподаватель подробно рассказал о сатирической литературе Древней Руси, студенты его выслушали, кое-кто нужное записали в тетрадь.

Раньше, давно, незадолго до звонка Юрий Андреевич спрашивал: "Вопросы есть?" Но чаще всего вопросов не было, и создавалась неловкая пауза, и потому эту реплику он отодвинул в самый конец, произносил ее параллельно со звонком, под шелест собирающихся высыпать из аудитории студентов.

Но все-таки сегодняшняя лекция слегка отличалась для Юрия Андреевича от сотен предыдущих - автоматически рассказывая о "Ерше Ершовиче", он в то же время гадал, что за разговор к нему у Стахеева. Нерядовой наверняка разговор, раз предложил посидеть в баре "Корона"; обычно перебрасываются они несколькими ничего не значащими фразами на кафедре или в коридоре и расходятся по своим делам...

Дмитрия Павловича он нашел в том же самом кресле, курящим сигарету. Стахеев заулыбался:

– Как, отчитал?

– Отчитал...

– А у меня настоящий диспут случился...
– В голосе Стахеева послышалась гордость.
– Вот Наталье Георгиевне рассказываю как раз.

– По поводу?
– Губин положил на стол бумаги, книгу, осторожно потянулся.

– Диспут-то?.. Да вот, видишь ли, никак не могу убедить умников, что "Тихий Дон" Шолохов написал... Не все спорят, человек пять, зато такие пена брызжет... Текстологический анализ пришлось проводить. Взяли ранние рассказы, стали сверять... Представляете?