...На искрошенных лестничных проемах связанные в канат простыни. Некоторые квартиры сохранились, двери заперты, но стены проломены. Мародеры-грабители?

– Из моей квартиры в первый же день украли 8,5 тысяч денег и на 7 тысяч золота жены. Только и осталось, что машина, - говорит ювелир, чьи вещи мы снимаем с развалин.
– На стоянке стояла, только одна из всех и уцелела, остальные в лепешку. Ну да ничего!
– улыбается он, и я вижу в этих глазах неподдельное счастье.
– Живы! Я еще заработаю.

...Эти расплющенные в блин, окровавленные машины труднораспознаваемой марки до сих пор пугают взгляд на улицах города.

– За 10 дней до этого застраховал квартиру! Жена говорит, тебе что - 6 рублей жалко? Теперь 4 тысячи получаем.

...Деньги, деньги, деньги. Стальные двери почти во всех квартирах, паркет стоимостью 5 тысяч рублей, потолок с лепниной на 3,5 тысячи, пачки денег на лопате среди мусора, что это?

Да, и это тоже Армения.

Сегодня ко мне на лестнице дома, откуда мы снимали вещи, подошел молоденький парнишка, лет семнадцати:

– Подожди, пожалуйста. С тобой мать поговорить хочет.

На лестнице полумрак, стоит пожилая женщина с забинтованной рукой:

– Подойди, пожалуйста, - сует в руку объемистую пачку 25-рублевок сотен на пять-шесть.
– Вещи сыми, сынок.

Рядом еще двое мужчин, стоят, смотрят.

– Мать, - говорю, - ты лучше нас в гости пригласи на новоселье, глядишь, и приедем! А вещи и так сейчас снимем.

Деньги за работу совали многие. Потом, видно, пошел слух, что эти не берут, - стали по-человечески прощаться. Радость на лицах деньгами не измеришь.

Утром в комсоштабе новороссийцы поведали, что к ним на съеме вещей подошли парни из Ростова, с ножами. Вежливо приказали уйти и не сбивать им цены. Мы, говорят, по 6 сотен на каждого в день имеем, а вы бесплатно работаете.

Вот кого надо стрелять!

Весь день на Треугольнике присматривались - были готовы перехватить бандитов. Благо, в отряде больше половины специально обученные бойцы и бывшие десантники. Не увидели. Жаль.

Но по сути, это не наше дело. Вот бы чем заняться милиции, ее здесь в избытке.

И снова ночь, сидим в своем фойе. Вспоминаю пожилую армянку и ее деньги. Неужели не колыхнулось во мне, когда давали деньги? Ведь там моя полугодовая зарплата! И никто из парней не видел.

Колыхнулось. Но и только. Так же как таится где-то внутри стопор, не позволяющий выпить лишнего, напиться, как это принято на Руси. Четкая внутренняя граница.

Парни смеются. Шынгыс - мастер на все руки, рассказывает о своих армейских приключениях:

– Я в армии всем часы ремонтировал. У меня такса была - булочка и четыре банки сгущенки.

– И ты с одной булочкой четыре банки?

– Запросто! Открывай, покажу, как это делается!

Неожиданно вспыхивает очередной конфликт:

– Мы с Шынгысом обещали Папе, - говорит Юра Бессергенев.
– Завтра, пока не найдем, с дома не уходим. А вы, конечно, можете идти...

Ержан вражедбно морщится:

– Ну и пойдем.

– Ну и пойдите, - не выдерживаю я.

Что это, продолжение конфронтации? Значит, ее корни не вырваны.

Возникает резкий разговор о работе, о том, для чего сюда прилетели.

Группа все более заметно поляризуется. "Ударники" во главе с Шынгысом и Юрой все нетерпимее относятся к стоящему в оппозиции Ержану. А тот, чувствуя слабость своей позиции, все чаще срывается на грубость. Почему когда хамят твоей матери, мы, не раздумывая, вступаемся, а когда просто рядом - молчим?

С большим трудом мне удается пригасить перепалку, восстановить подобие перемирия.

Выпустив пар, мужики снова начинают перешучиваться. Кто-то вполголоса травит анекдоты:

– Армянскому радио задают вопрос: можно ли за одну ночь обслужить 1000 женщин? Можно, отвечает Армянское радио, если ночь - полярная, а бригада ударная!

– Тому же радио задают вопрос: на какие виды делятся мужчины? Армянское радио отвечает: мужчины делятся на два вида - половые гиганты и гигантские половички!

Смех. Лучше худой смех, чем добрая ссора.

И как бальзам на издерганные нервы дружеская перепалка Гвоздя с Хардиковым:

– Короче, Серега. Выльешь нифеля, помоешь посуду, допоешь за меня песню и допишешь дневник. Об исполнении доложишь.