Алексей коротко глянул снизу вверх на ее мокрое лицо. Сквозь грохот грозы пробился трескучий воющий звук. Он шел откуда-то слева из-за продольного моренного хребтика, разделявшего долинку под ними на две почти равные котловины, зажатые меж обступивших их скал. В ближней котловине, куда выводило нащупанное Дайком ущелье, пузырилось серебристыми полусферами загадочное строение чужаков. Что было в дальней, мешал видеть хребтик и туманная пелена ливня, занавесившего долину. Сквозь его сумрачную пелену угадывался поворот направо в соседний горный цирк. Влево, за хребтиком, просматривалось еще одно ущелье. И вот оттуда, пульсируя, доносился непонятный пока, но странно знакомый звук.

— Боевой излучатель! — Дайк тоже вскочил.

— Не может быть, — Джо потянул его за ногу, и тот присел.

— Страшно похоже…

— Ложись! — голос Рида перекрыл раскаты грома.

Что-то изменилось в котловине под ними. В ближней полусфере строения широко раскрылся, распахнулся черный овал. И оттуда один за одним покатились каплеобразные аппараты.

— Они! — выдохнула Ора.

— Они… — Алексей подтянул поближе лучемет, свободной рукой быстро накрыл облепленные мокрой тканью плечи девушки. — Не высовывайся!

Она улыбнулась ему. Одними глазами. Коротко прижалась плечом. Алексей ощутил ее мелкую дрожь.

— Мерзнешь?

— Нервы, Альоша…

— …Восемь, десять, тринадцать! — считал Джо.

Они выкатывались из пасти овала и разворачивались в сторону моренной перемычки между долинками. Две крупные синеватые машины держались чуть сзади — от них веером раскатывались уже знакомые полупрозрачные «капли».

— Командир! — лицо Дайка дергалось в белых сполохах молний. — Надо пробовать! Будет поздно.

— Действуй! — Джо сорвал голос и теперь хрипел. — Действуй! Командуй парадом…

— Слушай меня! — Дайк окинул взглядом их маленький собранный в тугую пружину отряд. — Сейчас попробуем прорваться к этой штуке, но кому-то надо прикрывать: добежать до перемычки и отсечь этих, если повернут. Двое. Кто?

— Я пойду, — сказал Алексей и поймал странно застывший взгляд Дайка.

— Ваша задача — в случае чего связать их боем, — Дайк в упор смотрел на Алексея, на его высокую фигуру с лучеметом на плече. Кто бы мог подумать, что они пойдут в одной упряжке: он, Дайк, и этот парень с повадками большого щенка и сердцем мужчины?

Дайк никогда не принимал Алексея всерьез, даже когда убедился в привязанности Сандры к глубинщику. Но при всех своих симпатиях Сандра не любила его. Дайк мог бы руку отдать — не любила! Она играла в любовь, а Алексей не хотел ничего замечать. И за это Дайк презирал его. Это было совсем недавно, на далекой Земле…

А здесь, вчера — Господи, только вчера! — он вдруг встретил совсем другого Алексея. Этот, новый — измотанный, с выжатыми нервами, — был готов идти до конца. Лишь для того, чтобы попытаться выручить попавших в беду людей, спасти Сандру — девушку, которую он… любил?

Что-то тут было не так. Своим дьявольским умением читать в чужих душах Дайк с удивлением уловил неожиданные перемены в эмоциональной окраске чувств его соперника. Алексей излучал освобожденность. Не было в нем прежней зависимости… С безотчетной ясностью Дайк понял — отныне они равны в главном — никто из них не удовольствуется малостью. Все или ничего — это было понятно Дайку, он сам исповедовал ту же бескомпромиссную религию сильных. И что-то еще было в этом полузнакомом теперь глубинщике, чего Дайк не успел осознать.

Единственное, что с непостижимой отчетливостью до конца понял Дайк, это то, что вот такой, возмужавший, Алексей гораздо более опасен для него. Потому что Сандра теперь может действительно полюбить его…

И — на мгновение — Дайк впервые в жизни испугался. Нелепость! О чем он думает, когда ее, скорее всего, уже не нет в живых? Дайк умел смотреть фактам в глаза. И все же, с упорством обреченных, верил в сумасшедшую удачу, вероятность которой была ничтожно мала.

Все это было страшно давно — еще вчера утром. А сегодня они с Алексеем плечо к плечу шли в огонь, в котором вряд ли кому суждено уцелеть. И Дайк был рад этому. В нем неожиданно и горячо поднималось уважение к сопернику. Господи, дай лучше сильных врагов, чем слабых друзей!

Все эти мысли-чувства пронеслись в его мозгу за доли секунды — как емко бывает время в минуты опасности!

— Кто второй? — Дайк почти не сомневался в ответе.

— Я, — сказала Раэнгаоратила, и никто не возразил, потому что никому не дано было знать, что будет с ними дальше, и где лежит счастливый билет этой смертельной лотереи.

…И еще одно ощутил Дайк в то последнее мгновение перед решающим броском в неизвестность: чувство, в котором он не признался и себе самому, если бы у него оставалось время задуматься, — чувство мгновенной белой зависти к этим двоим, уже скрывшимся в серой пелене дождя. Зависти, непонятной даже ему самому.