– А где же ты взял этого командира конной полиции? Необыкновенно он тебе удался... И мне даже кажется, что я его где-то видел такого точно.

– Ты и мог его видеть у нас здесь: это бывший наш пристав, только потом его перевели в Петербург, где я и сделал с него, конного, этюд. Фамилия его Дерябин.

– Хорош! Очень хорош!.. Олицетворение идеи самодержавной власти... И вообще у тебя что ни деталь - бьет прямо в цель! Не картина это, нет!

– А что же?

– Подвиг во имя искусства! Чудо, а не картина!

– Это ты серьезно говоришь, или...

– Не говори ничего больше!
– перебил сын и широко открыл для отца объятия.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

Так как день развернулся теплый, то Алексей Фомич дал Ване не пальто, а плащ - черный, с капюшоном и белой металлической застежкой в виде львиной головы. Сам он не носил этого плаща, поэтому плащ имел такой вид, как только что купленный в магазине.

Так, в черном плаще и в серой отцовской шляпе, как вполне штатский человек, Ваня отправился посмотреть, в каком состоянии теперь дом, принадлежащий лично ему. Единственное, что пока он узнал о своем доме, было то, что сказал ему отец со слов Коли Худолея:

– В нижнем этаже там у тебя поселились какие-то идиоты. Не знаю, семейство ли какое умственно-убогих, или это какой-нибудь союз идиотов, там на месте будет тебе виднее.

На Ване под штатскими брюками оставались высокие фронтовые сапоги, и он по привычке делал широкие строевые шаги, когда подходил к своему дому.

Но как только Ваня остановился перед своим домом, оглядывая по-хозяйски, какого ремонта он требует, к нему подбежал гулявший невдалеке длинный, но тонкий подросток лет шестнадцати и, прищурив левый глаз, с самым серьезным видом стал щелкать, "стреляя" в него из игрушечного пистолета.

– Это что? Ты кто такой?
– крикнул Ваня.
– Не идиот ли номер первый?

Однако и "идиот номер первый" закричал визгливо:

– Я тебя убил! Я тебя убил, и ты падай!

Ваня схватил левой рукой его правую и вырвал игрушку, сунув ее на всякий случай в карман пиджака, но мальчишка заорал так неистово, что из дверей дома выскочила растрепанноволосая пожилая женщина в фартуке и тут же кинулась на Ваню:

– Вы что это, а? Вы что это бьете моего сына, а?

– А-а! Вы, стало быть, семейство, а не то чтобы союз идиотов! спокойно сказал Ваня, входя в дом.

– Вы куда? Вы зачем это к нам?
– вопила женщина, хватаясь за плащ Вани.

На что Ваня отозвался как мог спокойнее:

– Я - хозяин этого дома.

Женщина в фартуке бросилась к дверям, ведущим в другую комнату, и из-за этих дверей донесся ее крикливый голос:

– Спишь все, дурак проклятущий! А там уж хозяин какой-то явился.

– Там, значит, идиот номер третий, - пробормотал Ваня, а спустя минуту появилась из дверей заспанная красноглазая фигура седого, подстриженного ежиком коротенького человечка в грязных подтяжках на явно давно уже не стиранной рубашке.

– Ваша фамилия?
– спросил, брезгливо его оглянув, Ваня.

– Я должен спросить вашу фамилию!
– наставительно, но хрипуче выдавил из себя человечек в подтяжках.

– Извольте: моя фамилия Сыромолотов, и я хозяин этого дома.

– Когда я снял квартиру в этом доме, мне сказали, что хозяин на фронте, прапорщик и, кажется, даже убит.

– Был тяжело ранен, лежал в госпитале, теперь в бессрочном отпуску, то есть в отставке... Сегодня утром приехал. Считаю, что с вас этого довольно. А вы кто и на каких условиях снимаете у меня квартиру?

– Я тоже теперь в отставке, а был делопроизводителем штаба начальника дивизии, - прокашлявшись, сказал квартирант Вани.
– Так что я - я тоже военный, хотя нестроевой, как, скажем, врачи полковые, а также и дивизионный.

– Как же в Симферополе могли вы быть делопроизводителем штаба дивизии, когда здесь стоял всего один пехотный полк?
– не поверил Ваня, но человечек в подтяжках замахал руками:

– Не здесь! Не здесь! Я из Нижнего Тагила, с Урала сюда переехал на постоянное жительство, исключительно в целях экономии в дровах.

– Какой экономии в дровах? Ничего не понимаю!

– Написали мне отсюда хорошие знакомые, что здесь можно прожить зиму, не топя, вот я и двинулся.

Ваня с интересом, присущим только художникам, наблюдал лицо своего квартиранта. Оно все - желтое и дряблое - состояло из одних только параллельных морщин: прямые морщины располагались на лбу, а навстречу снизу от подбородка шли закругленные, но тоже строго параллельные морщины.

Ваня даже подсчитал эти морщины: их оказалось - восемь на лбу и шесть идущих снизу. "Не лицо, а гармошка!" - подумал Ваня и разглядел еще у своего квартиранта во внешних уголках маленьких мутных глаз какие-то совершенно ненужные, но плотно усевшиеся наросты, отчего глаза казались еще меньше, чем были, и совсем незрячими.