– Приходите к ужину непременно, - наконец выговорила она, - без вас не начнем.

– А во сколько ужин?

– Часов в девять, - ответил Соловьев.

– У-У-У, сейчас еще без четверти семь, - протянул Бельмов, взглянув на свои часы.

– А двадцать минут восьмого не хочешь?
– озадачил его Солодков.
– Твои встали, когда ты нырнул в них в бассейн.

– Ну, или так...
– Бельмов смешно пожевал губами, всем видом напоминая кадр передачи "В мире животных" под названием "Из жизни горных горилл".

– Лена, пообещай мне, что придете к ужину!
– обратилась Эвелина к сестре.
– На мужиков я не надеюсь, они безалаберные. Таня, и вы тоже.., постарайтесь привести их к ужину.

Хорошо?

На лице ее было столько трогательной заботы и тревоги, что я с готовностью кивнула.

– Ну конечно!

– А почему она так волновалась, словно мы и в самом деле идем ночью на Гримпенскую трясину, "когда силы зла властвуют безраздельно"?
– по памяти процитировала я, когда мы вышли из дома.

Все промолчали, и лишь Лена, вздохнув, коротко ответила:

– Так, может, она думает, что на самом деле... На самом деле.

– Болота зовут вас!
– хрипло заключил Бельмов.
– Нас...

Так называемые болота мы, спустившись в низину, преодолели по гряде низеньких холмиков, по навершиям которых проходила узкая тропа. Справа, к Волге, тянулась болотистая равнина, покрытая затянутыми ряской грязными озерцами, самое большое из которых было в длину метров пятнадцать и шириной не более трех. Равнина местами поросла ивняком и имела вполне мирный и невинный вид. На самом высоком холме гряды стояли те самые два каменных столба, которые обсуждали Баскер и Аметистов. Это был обычный серый строительный камень, разумеется, искусственного происхождения. Правда, кому и зачем понадобилось водружать эти столбы высотой не менее двух с половиной - трех метров здесь, я не понимала.

Я высказала все эти соображения вслух и не услышала ни слова в ответ. Подойдя вплотную к столбам, я обняла обеими руками один из них и приложила щеку к уже остывшему камню.

– Колоритное место, - заметила я.

– Пойдем, - кивнул архитектор.

Я обогнула столбы и пошла за своими спутниками.

– Да пойдем же, - повторил Солодков.

Я обернулась, чтобы последний раз оглядеть столбы, и кровь застыла в моих жилах - от изумления и, как ни странно, от почти суеверного страха.

С обратной стороны столба на отшлифованной поверхности был четко вырезан барельеф. Изображение было необычайно искусным, а главное невероятно живым. Это было изображение злобно оскалившегося пса, его хищный силуэт четко вырисовывался на неровной поверхности столба, и казалось, что окаменевший в немой злобе огромный пес вот-вот сорвется с холодного камня и прорежет холодеющий вечерний воздух протяжным жутким воем...

– Ты на пса, что ли, уставилась?
– крикнул уже издали Солодков.
– Еще успеешь посмотреть, не последний раз видишь!

Я пробурчала что-то невнятное и поспешила за бодро карабкавшимися по подъему четой Солодковых и Бельмовым.

Весь путь через болота занял у нас не более двадцати минут.

Мы без труда нашли кузнецовскую дачу.

По-моему, ее обнаружил бы даже слепой, глухой и увечный инвалид, потому что какофония жутких звуков разносилась по всем окрестностям, а разноцветные салюты из ракетницы были видны издали.

Кузнецовско-казаковская компания сидела на веранде и меланхолично пожирала шашлыки. Меланхолия та охватила большую часть собравшихся, и ее причина коренилась в непомерном количестве винно-водочных бутылок, валявшихся там и сям на столе, под столом и на лужайке перед дачей. Последнее обстоятельство было справедливо и для троих молодых людей, мирно прикорнувших неподалеку.

Впрочем, остальные, особенно девушки, были бодры, и остатки алкогольно-депрессивного оцепенения не замедлили слететь с них, когда они увидели наш квартет.

– Ба!
– заорал Кузнецов, спрыгивая с веранды.
– Бельмов!!! А это кто с тобой? Никак Иванова? Ну точно, привет, Танька, сколько лет!..

Он полез обниматься, дыша обычным своим нервно-паралитическим перегаром, тотчас перезнакомился с Филом и Леной и сунул нам "штрафные".

Подскочил Казаков, и все завертелось...

Час пролетел, как одна минута, и, если бы не Лена, взглянувшая на часы, наше пребывание на даче старых, с позволения сказать, друзей могло затянуться.

– Ну, нам пора, - Лена поднялась, - нам еще идти долго.

– Да какое там!
– возмутился Кузнецов.
– Зачем идти, я подвезу!

Я посмотрела на выписывающего пассы руками и ногами Костю, но промолчала. Впрочем, мне не пришло в голову усомниться, что Кузнецов не выполнит данного обещания.

– Докуда вас везти?