Ну, наверное, Крутиков прав, только сдаваться я не привыкла. Опасные люди имеют одно уязвимое место, они обладают большим самомнением и амбициями сверхчеловека. По описанию Крутикова, Лис уже приблизился к той черте, у которой гордыня возносится на самый пик вседозволенности. Так называемый «синдром Наполеона», который многим разрушил самые гениальные и сногсшибательные планы. При таком самолюбовании человек становится нечувствительным к мелким незначительным событиям. Масштабность и экстравагантность ослепляют человека. Именно поэтому многие самые гениальные люди вляпывались в незначительные и глупые ситуации. Действительно, от смешного до великого — один шаг, но и в обратном направлении так же…

— Вот тебе мой телефон. В случае чего, звони. Надеюсь, сумеешь извлечь урок из своих приключений. Руки и голова у тебя есть. Ни к чему промысел жалкого воришки. Ведь за все приходится платить…

— Ну ладно, не зуди. Ученого учить — только портить. Мне бы из города смыться, а там я знаю, чем и как жить буду.

Я его отпустила, а потом успешно доплелась до своей квартиры. Ухитрилась залезть в теплую ванну и быстренько в ней отключилась. Проснулась от того, что в ледяной воде я уже стала клацать зубами. Накинув теплый халат и надев пуховые носки, нырнула в постель, которая вообще не желала нагреваться. Перед сном я осоловело подумала, что не отказалась бы сейчас от коньячка, предложенного Болдыревым, от хорошей водки или от других напитков, которые могли бы повысить теплообмен в моем организме.

В эту ночь я спала крепко, без сновидений.

Для счастья человеку необходим хороший отдых, нормальная пища и удовлетворение своих основных инстинктов. Остальные потребности человек придумал себе сам, чтобы скрасить свое пребывание на планете и как-то разнообразить монотонное существование. Для ускорения хаотичного движения в потоке страстей и желаний человечество придумало автомобиль.

Подойдя к мастерской, я надеялась, что моя бежевая «ласточка» готова составить мне компанию в активных поисках истины.

Вчерашнего автослесаря я застала в яме под шикарной и блестящей иномаркой. Рядом стоял мальчишка — ученик, которому мастер отборным русским языком воодушевленно втолковывал принципы работы двигателя.

— Эту фигню открутишь, эту хреновину сюда поставишь… гайки крути до упора, а то по дороге отлетят…

«Надо же, — подумала я, — оказывается, многие детали мотора имеют необыкновенно простые и доступные каждому названия». Мастер заметил мое присутствие и любопытство к его педагогической деятельности. Он вылез и кивнул в сторону моей машины:

— Все в порядке, можешь дальше кататься. Пойдем, квитанцию выпишу.

Я двинулась за ним, заметив, что мальчишка задумчиво и озадаченно смотрит на машину. Видимо, толковое объяснение мастера не дошло до его сознания, но и спрашивать, видимо, при мне ему было неудобно.

Мастер достал из стола замусоленную общую тетрадь и стал вписывать номер машины и объем произведенной работы. На тетрадном листке с каким-то штампиком выписал мне сумму.

Закончив все бумажные манипуляции, я села в машину и окрыленно выехала из гаража.

Вспомнив, что с утра у Мельникова совещание и прочие текущие дела, я решила побеспокоить его позже и двинулась в банк к Плотникову, рассчитывая получить у него сведения по его прямой специальности, а именно, о валютных переводах и счетах. Крутиков конкретно объяснил, что денежки шеф переправлял за границу Именно Плотников мог меня просветить, как этот умник укрывал свои капиталы.

Атмосфера кабинета специалиста по валютным операциям была полуофициальной и полуинтимной. Официальная часть состояла из шкафов с папками, длинного стола с компьютером и прочими деловыми атрибутами. Огромный шикарный диван, два кресла и небольшой фуршетный столик плавно очерчивали зону уюта и расслабления. Галантным и радушным жестом Плотников пригласил меня именно в этот интимный уголок.

— Ну и как продвигаются наши дела? — заинтересованно и чуть слащаво произнес он.

— Понемногу… — Я отлично понимала, что пока не получается никакой радужной картины, и не собиралась приукрашивать действительность. — В нашем деле обозначились контуры очень загадочного гражданина… Имени его пока еще не знаю, но у него масштабные планы по переводу капитала за границу.

— Вернее будет сказать, чужого капитала… — раздраженно уточнил Плотников, но тотчас подавил свою внезапную вспышку и переключился на деловой тон:

— И как же нам его за ручку поймать?

— Вы меня спрашиваете? — искренне удивилась я. — А ведь именно по этому вопросу я к вам и заехала… Допустим, некто периодически перечисляет за границу крупные суммы, неужели нельзя выяснить, откуда он их берет?

Плотников грустно и деликатно улыбнулся, рассеянно оглядел меня, взвешивая уровень моих познаний в тонком и замысловатом вопросе банковских операций. Он вздохнул, явно убедившись, что я бесконечно далека от вопросов банковского делопроизводства.