– Нет, мне это не кажется целесообразным.
– Вежливая улыбка "дяди" не демонстрировала его "рекламных" зубов.
– Это выглядело бы так, будто я занервничал и желаю оправдаться. А у меня такого желания нет. И я абсолютно спокоен. Точки над "i" расставит завтрашний спектакль. Давайте поступим так, как советовал корреспонденту "Вестника" анонимный информатор: доживем до завтра! Вопреки всем досужим домыслам, я выйду завтра на сцену Тарасовского оперного театра в образе Радамеса. И разумеется, на мне будет знаменитый плащ, очень мне дорогой - не своим долларовым эквивалентом, а как подарок моих друзей, людей, которые меня любят. Тот самый плащ, который газетчик уже записал в "похищение века"!

Мигель смотрел сейчас прямо мне в глаза. Вот это рисковый мужик! Неужели он так верит в мои способности? Или просто в удачу?.. Да если только наша сегодняшняя ловушка не сработает... Если Лебедев окажется еще капельку умнее... Брр!

Что тогда будет с репутацией фамозо кантанте?

С карьерой майора Кедрова?!

Кажется, именно теперь, когда мне наконец-то все поверили - и клиенты, и коллеги, - сомневаться в успехе настал мой черед. К черту! Но пасаран, Мигель!

Кажется, он собирается еще что-то добавить?

– Кстати, пользуясь предоставленной мне возможностью, хочу сказать, что весь гонорар за мое завтрашнее выступление, сумма которого оговорена в контракте, я передаю нашему ., то есть вашему замечательному академическому театру оперы и балета, устроившему такой великолепный праздник чудесной музыки.

Браво, Мигель! Вот это жест! И как это достойно кабальеро... А уж гонорарчик-то у тебя, наверно, ого-го... Не моим чета. Впрочем, мне и моих хватит: заработать бы их только!

Рассыпавшись в благодарностях от имени театра и всего города, мэтр задал гостю студии последний вопрос: не собирается ли он обратиться в суд с иском к "Тарасовскому вестнику" о защите чести и достоинства?

Надо было видеть Мигеля!

– Нет, не собираюсь. У меня есть основания полагать, что мои честь и достоинство - это категории достаточно высокой пробы. И они не пострадают от того, что кто-то пытался посадить меня в лужу, но в результате сел в нее сам! У меня и в самом деле была мысль предъявить этой газете иск на какую-нибудь символическую сумму - скажем, один рубль. И выиграть это дело в суде с единственной целью - воспитательной. Но я рассудил, что мои адвокаты слишком занятые люди, чтобы загружать их еще и командировками в Россию... Нет, судиться я не буду. Но я надеюсь, что у редакции "Тарасовского вестника" хватит мужества извиниться по доброй воле - если не передо мной, то хотя бы перед своими читателями. Право, есть за что!

В общем, он размазал этих газетных ребят по стенке - без всяких судов, без шпаги и даже без единого грубого слова. Только ведь с них все - как с гусей вода...

Я уже стала серьезно волноваться, не опоздает ли к началу операции мой чрезвычайно занятый сегодня "дядя": в номере его, конечно же, не было. Длинные гудки в трубке просто сводили меня с ума. И сам он за целый день не позвонил ни разу...

Однако в половине пятого вахтерша в театре приветствовала меня сообщением, что мой дядя приехал десять минут назад и ждет меня в кабинете директора. Слава Богу!

Но оказалось, что Бог сделал даже больше: самого Федора Ильича в его кабинете в этот момент не было - куда-то отлучился. Поэтому мы с Мигелем смогли поздороваться по-родственному (правда, я предварительно убедилась, что шторы в кабинете спущены). Он выглядел несколько смущенным после своего вчерашнего ночного звонка, но все же припал ко мне, словно к источнику силы и вдохновения, даже не сняв с меня пальто.

А когда, наконец, до этого дошла очередь, у героя-любовника отпала его волевая нижняя челюсть:

– Таня... И вы собираетесь идти к нему.., в этом?

– А что делать, Мигель? Иначе он не поверит, что я пришла его соблазнять, и поймет, что мы специально заманили его в ловушку.

– Нет, это невыносимо! Я убью его!!!

– Этим вы сорвете всю операцию и оставите себя без плаща, а майора без наркотиков. Он вам этого не простит.

– К черту! Я вас к нему не пущу. Да я вас вообще в этом и за порог кабинета не выпущу! Вы, в конце концов, моя племянница, дочь моей сестры, вы меня компрометируете!

– Ну, дон Мигель, дядя за племянницу не в ответе. Но если вас так это волнует, пожалуйста, я завернусь в шаль! Специально захватила, предвидя ваше пуританское возмущение, "дядюшка".

– Ах, черт возьми, да я же не за свою нравственность переживаю. Ведь он ее тут же с вас сдерет, эту шаль!

– Да уж конечно, придется кое-чем пожертвовать ради дела. Поэтому не задерживайтесь, чтобы жертвы не оказались слишком большими.

Вы должны появиться в партере ровно в пять пятнадцать. В том случае, конечно, если Лебедев не опоздает, но об этом вас известят. Вы ведь переговорили с Сергеем?