В этой связи у меня возникла одна мысль, которая, увы, осталась пока без последствий. Не состоит ли главная причина низкой эффективности научных дискуссий в их разорванности, раздробленности, бессистемности, нельзя ли хоть чуть-чуть повысить их отдачу, придав более регулярный и, что не менее важно, всеобщий характер? И не плодотворней ли обсуждать те же проблемы демократии демократически, привлекая к ним внимание всего человечества, усиливая тем самым и "мозговую атаку", и волевой напор на тех, от кого зависит принятие практических решений? А с этой целью организовать проведение олимпиад демократии. Созываемые раз в четыре года в промежутках между спортивными Олимпийскими играми, они, как мне кажется, могли бы быстро завоевать аналогичный вселенский авторитет - на этот раз как соревнование в сфере народоправства. И кому как не Афинам, на площадях которых, по существу, родилась классическая демократия, положить начало, а может быть, стать единственным и постоянным хозяином такого форума.

Агора видных политических деятелей, конкурс "демосфенов" на заданную злободневную тему (скажем, сегодня Косово и Чечня), представление и награждение лучших студенческих работ о правах человека, диспуты философов и политологов могли бы составить основную, содержательную часть Олимпиады. В дополнение к ней кино- и театральные фестивали, художественные выставки, музыкальные ринги. Все это могло бы стать своего рода смотром достижений цивилизации, поводом задуматься над стоящими перед ней головоломными проблемами.

У нашего Фонда установились дружеские отношения с греческой партией "Синаспизмос". По приглашению ее лидера Дмитриуса Констатопулоса я побывал на конференции родственных партий Балканских стран. Мы с женой отдыхали в Волосе - городе, откуда, по преданию, Ясон отплыл со своими аргонавтами за золотым руном. Идея "демократической олимпиады" всеми встречалась с интересом, с энтузиазмом отнесся к ней и давний мой друг, известный журналист и писатель Григорис Фаракос. Но пока дело дальше одобрения не двинулось - нужен крупный первоначальный капитал, потом предприятие окупится с лихвой. Может быть, это одна из моих фантазий, но я почему-то верю, что когда-нибудь над Акрополем взовьется новый олимпийский флаг и на месте, где собирались в древности народные собрания, поднимется чаша с Олимпийским огнем.

Как я уже говорил, с фурором встречали чету Горбачевых в Японии. Инициатором поездки выступила газета "Иомиури", главный редактор которой Като взял у Президента СССР последнее интервью утром того дня, когда он покидал Кремль. Возможно, здешняя политическая элита хотела подчеркнуть неодобрительное отношение к мелочному преследованию бывшего советского лидера на Родине. Но если у властей были какие-то дипломатические соображения, то простой народ оказал Михаилу Сергеевичу и Раисе Максимовне в полном смысле слова восторженный прием. Повсюду, где они появлялись, немедленно образовывался круг почитателей, раздавались аплодисменты, женщины протягивали детей, прося прикоснуться к ним, чтобы таким образом передать свою "карму". Лидер одной из фракций либерально-демократической партии Кайфу, только побывавший в премьер-министрах, закатил в честь Горбачевых торжественный ужин с участием нескольких сот человек и обнаружил неплохие вокальные способности, распевая вместе с нами "Подмосковные вечера". Руководители корпораций домогались, чтобы Михаил Сергеевич заглянул к ним хоть на несколько минут здесь, разумеется, маячили откровенно рекламные цели. Университеты один за другим присваивали ему почетное докторское звание.

Философ и религиозный лидер Дайсаку Икэда пригласил его выступить с лекцией перед студентами своего университета. Двадцать тысяч студентов и преподавателей завороженно внимали каждому его слову. Затем на трибуну поднялась Раиса Максимовна; она не стала повторять банальных фраз о том, что нашим народам надо жить дружно, а рассказала о том, как они с Михаилом Сергеевичем учились в МГУ, узнали и полюбили друг друга, нашла свежие, незатасканные слова о том, как прекрасна молодость, и заслужила продолжительную овацию. В поездках ей часто приходилось по разному поводу произносить небольшие речи. Эта была лучшей.

Горбачевых пригласил погостить в своем загородном поместье патриарх японской политики Ясухиро Накасонэ. Мне дважды пришлось с ним встречаться, выполняя поручения шефа. Он охотно вступал в беседу на разные темы, обнаруживая философский и поэтический склад ума, что, впрочем, по моим наблюдениям, свойственно и другим видным японским политикам, составляет, очевидно, черту национального характера. Выше среднего роста, худощавый, подтянутый, можно сказать, отличающийся военной выправкой, с правильными чертами азиатского лица, строгим и проницательным взглядом - всем своим обликом Накасонэ подходил к классическому образу японского самурая, который я вынес из литературы и фильмов Акиро Куросавы.

Михаил Сергеевич выкроил время для посещения штаб-квартиры концерна "Тойота" в Нагое. Здесь у нас была возможность увидеть воочию многократно описанную в романах семью магната. В особняке, лишенном архитектурных излишеств, обставленном дорогой, но тяжеловесной мебелью, за большим столом расселись братья, унаследовавшие компанию от отца, ее основателя. Старший председатель правления, те, что помоложе, руководители финансового и производственного департаментов. А кроме того, их сыновья и внуки, занимающие различные должности на предприятиях концерна. Все как один холеные, вежливые, без чопорности, свободно владеющие английским языком.

Незабываемое впечатление оставило посещение Хиросимы, приуроченное к дню ядерной бомбардировки. В поминальном траурном шествии участвовали многие сотни тысяч людей, соблюдавших при этом идеальную дисциплину. Мэр в выступлении, транслировавшемся на весь город, воздал должное Горбачеву как "великому политику, положившему начало ядерному разоружению". Прочувствованным было и ответное слово Михаила Сергеевича.

Мне еще несколько раз довелось побывать в Японии по приглашению "Иомиури". По просьбе редакции я писал статьи о положении в России, злободневных международных проблемах, наших отношениях с Японией. Все они печатались с приложением небольшой фотографии, и, честно говоря, для меня стало сюрпризом, когда на улицах, в метро подходили незнакомые люди, осведомлялись, тот ли я Шахназаров, делились своими мыслями по затронутой в моих статьях тематике. Как говорится, пустяк, но приятно: значит, все-таки читают.