– Довольно демагогии, обвиняемый. Наш гуманный закон ничего не запрещает своим гражданам, за исключением того, что он не разрешает. А не разрешает он, в частности, нерационально и расточительно использовать поголовье страны, превращать здоровых, полноценных граждан в пересадочный материал для тех, кто нуждается в ремонте и может заплатить за него любую цену. Вам понятно, обвиняемый?

– Вполне, господин судья. Это же так просто. Тем не менее вы сами, господин судья, когда вам понадобилась поджелудочная железа...

– Обвиняемый, я лишу вас слова. Хамство какое! Заверяю высокий суд, что обвиняемый позволяет себе грязные инсинуации.

– Но я ничего не сказал...

– Замолчите, обвиняемый... Да, я действительно вынужден был заменить себе поджелудочную железу. Но она от трупа. У меня есть справка со всеми печатями. И соответствующее разрешение было.

– Правильно, господин судья. Но этим трупом стал мой коллега, которого вы по соответствующей статье закона отправили в лучший мир, хотя он этого и не заслуживал.

– Тихо! Тихо, повторяю! Я прикажу очистить зал. А вас, обвиняемый, я лишаю слова.

– Но, господин судья, допрос не окончен, у меня есть еще вопросы к обвиняемому.

– Виноват, господин прокурор. Вы можете спрашивать. Обвиняемый Джон Смокри, извольте отвечать на вопросы господина прокурора. Только на вопросы. И ни полслова больше. Вы поняли?

– Понял, господин судья. Ни полслова...

– Обвиняемый, следствием установлено, и вы это признали, что вами четыре года назад совершено убийство с целью грабежа. Убитый - некий Петрос Буарос - был гимнастом в цирке. Вы убили Петроса Буароса, чтобы завладеть его сердцем, легкими, почками, мочевым пузырем и так далее... Вот здесь у меня список - всего тридцать четыре наименования. Вы подтверждаете?

– Подтверждаю, господин прокурор.

– Превосходно. Родственники пострадавшего предъявили гражданский иск. Они требуют возвращения награбленного вами или возмещения стоимости по рыночным ценам. Это помимо ответственности за убийство.

– По рыночным я не согласен. Я буду разорен. Если они согласятся на компенсацию по твердым государственным ценам...

– Обвиняемый, здесь суд, а не биржа. Здесь не торгуются. Кроме того, компенсация не самое главное. Что вы сделали с имуществом, перечисленным в списке?

– Если мне память не изменяет, я использовал тридцать два наименования. Две детали оказались невысокого качества. Я их подарил хирургу, который делал операцию. Думаю, он их потом тоже пустил в дело.

– А тридцать два? Кому вы их продали?

– Никому не продавал.

– Так что вы с ними сделали?

– Я, извините, воспользовался ими сам...

– То есть? Прошу объяснить!

– Неужели не понятно, господин прокурор? За год до этого конкуренты подстерегли меня... И превратили в отбивную. Я провалялся несколько месяцев, и когда вышел из больницы, был ни на что не годен. Я не протянул бы и полгода, если бы не наша медицина. Мы живем в великолепную эпоху, господин прокурор... Эпоха триумфа медицины... Мне заменили почти все, и, как видите, я теперь выгляжу неплохо для своих лет.

– Значит, все, что принадлежало Петросу Буаросу?..

– Оно здесь, господин прокурор, за исключением двух наименований. И функционирует превосходно. Я очень доволен этой заменой... При аресте вы не учли одного обстоятельства: старого Джона Смокри, прозванного Косым Ангелом, давно не существует. От него сохранился лишь скелет, да и то без пальцев левой руки. Юридически скелет не может быть ответчиком. А все остальное, господа, как вы легко можете убедиться, не имеет ничего общего со старым Джоном Смокри. Желудочно-кишечный тракт и прочее - от Петроса. Мозги синтетические - образец ЗГЛ с гарантией лояльности на пять лет; срок гарантии еще не истек. Я был в числе первых, кто согласился на эту операцию; мне ее сделали бесплатно. И знаете, не жалею... С гарантией спокойнее. Остальное... Ну, остальное приобретено на стороне, кое-что по случаю. Кожа, например, одного шведа. Прекрасного качества, гладкая, без волос... Нет-нет, не подумайте ничего плохого, господин прокурор. Я ни на кого не намекаю. А что касается шведа, он утонул, этот бедняга, причем совершенно законно. Кожу мне уступили в рассрочку его родственники.

Высокий суд, прошу освободить меня из-под стражи. Оставаясь Джоном Смокри по документам, я фактически - по внутренней сути своей - давно таковым не являюсь. Я - модернизированное среднее арифметическое нескольких индивидов старого образца - рядовой, лояльный гражданин нашей процветающей страны и эпохи... Как таковой, я, разумеется, ни в чем не виновен...

Суд после короткого совещания счел возможным освободить обвиняемого из-под стражи. По настоянию прокурора с обвиняемого была взята подписка не оперироваться более впредь до выяснения степени ответственности модернизированного Джона Смокри за правонарушения, совершенные Джоном Смокри старого образца.