— Вот какую смелость проявили вахпетоны и сиссетоны, мы же все оглядываемся на вождя Обрезанные Волосы, а он всего лишь орудие белых, — добавил Шакопи. — Утром мы ходили к майору Гэлбрейту, поскольку торговцы не выдают нам в кредит. Они ведь приписывают к нашим счетам, что им только вздумается. Они это сделали, потому что узнали о нашем требовании не допускать их к столам, когда нам выдают выплату. Мы сказали майору Гэлбрейту, что нашим людям совсем уже нечего есть. А торговец Майрик, услышав это, рассмеялся и сказал: «Пусть едят траву!».

Желтый Камень помрачнел, окинул вождей внимательным взглядом. Они явно пришли к нему не просто так. Желтый Камень пользовался большим уважением в военном товариществе «Сломанные Стрелы». Получить от него поддержку означало иметь помощь элиты отважных воинов. Прекрасно понимая это, Желтый Камень, поразмыслив, произнес:

— Вождь Малый Воин, или, как многие его называют, Обрезанные Волосы, не является верховным вождем всех санти дакотов, как бы ни хотели нас в этом убедить правительство и агент Гэлбрейт. Мы не обязаны его слушаться.

— Желтый Камень верно говорит, — взволнованным голосом поддержал его Шакопи. — Малый Ворон служит белым и приносит нам всем большой вред. Это он согласился отдать американцам половину резервации, что находится на северном берегу Миннесоты, а ведь она должна была отойти нашим братьям вахпетонам и сиссетонам. Из-за него их согнали в наши резервации на южном берегу реки!

— Мы все в обиде на него, — произнес Желтый Камень. — Пусть мои братья скажут мне теперь, почему они пришли ко мне.

— Денежную выплату не привозят, Гэлбрейт не хочет выдавать товары и продовольствие, а торговцы, опасаясь за свои доходы, не дают нам в кредит. Невозможно и дальше голодать и откладывать охоту на бизонов, — ответил Шакопи. — Мы решили подождать еще три ночи. Если до той поры деньги не придут, мы сами возьмем на складах те товары и продовольствие, что нам положены. Мы пришли спросить, встанет ли наш брат Желтый Камень на нашу сторону?

Желтый Камень не ответил сразу же. Значит, речь идет о том, чтобы поднять бунт, и справедливый бунт. В задумчивости он бросил взгляд на своих сыновей, младшего Ва ку'та, самозабвенно гоняющегося за лагерной дворняжкой, и Ва во ки'йе, занятого изготовлением лука. Перевел взор на своих жен, беззаботно о чем-то щебечущих за шитьем, вспомнил своего старшего сына, Черного Орла, тот с тремя друзьями охотился в Больших лесах. Захват продовольствия со складов мог иметь непредвиденные последствия. Стоило ли подвергать семью грозным опасностям? Ведь его жены до сих пор еще имеют возможность ежедневно готовить какую-то еду и делиться ею с беднейшими вдовами и их детьми. Конечно, они ели один раз в день, но у других не было и этого… В нерешительности он закрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. И перед его внутренним взором предстал, как живой, отец, как он с решимостью бросается на толпу синих мундиров, преследующих несчастного Черного Ястреба. Лицо Желтого Камня побледнело. Как мог он, сын героя вахпекутов, колебаться, когда речь шла о всеобщем благе? Он открыл глаза, огненным взором окинул сидящих рядом вождей и произнес:

— Мы не будем есть траву! Наше дело правое, и я встану рядом с моими братьями.

Вожди заметно оживились, а Шакопи сказал:

— Мы были уверены в ответе Желтого Камня. Ведь в его жилах течет настоящая индейская кровь!

— Если мы проявим твердость, белые сдадутся, получится так, как произошло в Верхнем агентстве, — добавил Красный Бас.

Вожди, довольные, ушли, а Желтый Камень принялся еще старательнее готовить оружие. Он пока не знал, что судьба очень скоро заставит его это оружие применить.

В то же самое время, в полдень, четверо молодых вахпекутов двигались по пыльной дороге неподалеку от небольшого селения Эктон. Юноши находились в весьма мрачном настроении. Проведя два дня в безуспешных поисках дичи в Больших Лесах, они возвращались в резервацию с пустыми руками. Возвращались голодными, на чем свет кляня белых поселенцев, их все растущие в числе фермы и селения распугивали дичь.

Молодые индейцы шли в тяжелом молчании, а по временам ссорились. Один из них. Черный Орел, идя в высокой сухой траве, чуть было не наступил на куриное гнездо, полное яиц. Он торопливо нагнулся, сложил собранные яйца в висящую на плече охотничью сумку.

— Смотрите-ка, Черный Орел вместо дичи кладет в сумку камни, — язвительно произнес Хитрый Лис, позавидовав этой скромной добыче.

— Наверно, приготовит их в резервации! — со смехом поддержал его Серый Глаз.

— Это вы будете есть камни, — отрезал Черный Орел. — А я нашел гнездо с яйцами. Хороши и они, когда докучает голод.

— Лучше не бери этих яиц! — предостерег его Одинокий Пес. — Неподалеку есть ферма белых. Это его курица, значит, и яйца принадлежат ему. Белый нажалуется майору Гэлбрейту, что мы украли яйца и у нас будет куча неприятностей.

— Плевать мне на этого белого фермера! — воскликнул разозленный Черный Орел. — Я сам хочу есть и мои в резервации умирают от голода. Из-за этих паршивых фермеров вся дичь ушла из наших лесов!

— Это ты хорошо говоришь, только повторишь ли то же самое в глаза фермеру? — не без злости спросил Серый Глаз.

— Не суди о других по себе, — отрезал Черный Орел. — Ты от одной мысли о том, что белые могут рассердиться на тебя, уже дрожишь от страха.

— Кто это дрожит от страха? — возмутился Серый Глаз. — Оставь яйца, мы не хотим страдать из-за тебя!