– - Нет, баптист.

– - Ну, теперь понимаешь, почему мы для этого разговора ушли из лаборатории?

– - Наверно...-- Маннихон оглянулся на стойку бара и на трех сидящих за ней дам в мини-юбках.-- Атмосфера гораздо уютнее...

– - "Уютнее"!
– - Крокетт фыркнув, произнес нецензурное слово.-- У тебя парень, своя компания, да? Где зарабатываешь?

– - "Своя компания"?
– - не понял озадаченный Маннихон.-- На что она мне сдалась? Зарабатываю я семь тысяч восемьсот долларов в год, не считая налогов, платы врача, которые следят за моими детьми, страховки... А у тебя?

– - Четыре или пять. Может, даже семь -- кто их считал? Одна -- в Лихтенштейне, две -- на Багамских островах, еще одна -- на имя разведенной тетки -- нимфоманки, на законном основании проживает в Искии.

– - В твоем-то возрасте!
– - с восхищением произнес Маннихон.-- Двадцать пять лет и три месяца... Но для чего тебе столько?

– - Э-э, бросаю время от времени кость и Полсону: низкотемпературная обработка полиэфиров, процесс кристаллизации для хранения нестойких аминокислот,-- в общем, такие вот пустячки. Ну, а у Полсона от благодарности слюнки текут.-- Он помолчал.-- Но если речь заходит о чем-то действительно стоящем, то я, парень, ни за что не побегу в управление крутя хвостом, как гончая с куропаткой в зубах. Скажи мне приятель ради Христа, чем ты все это время занимался? У меня четыре патента на имя компании -- обработка стекловолокна -- в одной только Германии. Ну а что касается низкосортных бокситов...

– - Можешь не вдаваться в подробности.-- Маннихон не желал проявлять навязчивость, начиная понимать наконец, откуда взялись на стоянке лаборатории все эти "ланчии", "корветы" и "мерседесы".

– - Мы организуем свою компанию в Гернси!
– - заявил Крокетт.-- Ты, я и еще тот, кто нам понадобится. меня там неплохие связи, и на этом острове все скоты говорят по-английски. А для дочерних компаний можно использовать мою тетку в Искии.

– - Ты считаешь, нам еще кто-нибудь понадобится?
– - встревожился Маннихон.

Всего за каких-то десять минут он овладел первым здоровым инстинктом капиталиста -- никогда и ни с кем не делиться своими прибылями без особой на то надобности.

– - Бою-усь, протянул размышляя о чем-то, Крокетт,-- нам понадобится первоклассный патологоанатом: пусть расскажет нам, каким образом "раствор Маннихона" взаимодействует с ядерными материалами, с какими клетками у него сродство и как он проникает через стенку клетки. Еще -- опытный биохимик. А также эксперт геолог, чтобы анализировать, как ведет себя наш продукт в свободной среде. Вот это по крупному, приятель. Не стоит тратить время на проходимцев? И потом, само собой, ангел.

– - "Ангел"?
– - переспросил ничего не понимая Маннихон: до сих пор, судя по всему, религия не входила составной и неотъемлемой частью в их операцию.

– - Денежные мешки,-- теряя терпение пояснил Крокетт.-- Вся наша затея стоит кучу денег. Мы, конечно, можем временно пользоваться нашей лабораторией, но в конечном итоге нам понадобится своя собственная.

– - Само собой разумеется.-- Маннихон, чувствовал, как расширился его словарный запас и раздвинулись рамки представления о будущем.

– - Прежде всего, конечно, патологоанатом,-- продолжал Крокетт.-- Самый лучший для этого человек в стране работает в нашей конторе -- старый добряк Тагека Ки.

Маннихон кивнул -- Тагека Ки занимал определенное место в его внутреннем мире. В свое время отличник в Киотском университете, а потом в Беркли; гоняет на "ягуаре". Однажды заговорил с ним, в кинотеатре,-спросил: "Это обмен репликами надолго застрял в его памяти.

– - О'кей!
– - перебил его мысли Крокетт.-- Пошли, нужно застать Ки до того, как он уйдет домой! Не будем терять времени.-- И бросил на столик десятидолларовую купюру.

Маннихон пошел за ним следом к двери с ощущением -- как все же притягательно крупное состояние. Вид трех дам в мини на высоких табуретах, вызвал у него приятную дрожь. "В один прекрасный день, очень скоро, вот такая женщина будет ждать меня в баре..."

По дороге в лабораторию купили для дежурной серебряного карася -обещали вернуть ей рыбку. "Я так к ней привязана",-- призналась эта добрая женщина.

– - Интересно, очень интересно...-- повторял Тагека Ки, быстро пробегая глазами записи Маннихона и бросив холодный, по-восточному равнодушный взгляд на восемнадцать мертвых мышей в холодильнике. Однако они ведь все еще сидят в лаборатории Маннихона... Крокет и Тагека Ки не сомневались, что их-то комнаты прослушиваются и каждый вечер занимается лично Полсон. А вот прослушивать отдел моющих средств и растворителей никому и в голову не придет и в этой лаборатории они могут разговаривать не таясь, конечно на пониженных тонах.

– - Интере-есно...-- тянул, листая странички, Тагека Ки.

Говорил он на отличном английском, правда с техасским акцентом. Ставил в Сан-Франциско пьесы -- ногаку -- классического японского театра и слыл большим знатоком табачной мозаики.

– - Так-так... та-ак... распределение ролей такое, если только спектакль состоится. Все участники получают поровну, но я имею эксклюзивные права в Гватемале и Коста-Рике.

– - Ки, побойся Бога!
– - упрекнул его Крокетт.

– - У меня есть кое-какие связи в странах Карибского бассейна, и я не могу упускать это из виду. А вы либо соглашаетесь, либо отказываетесь, воля ваша.