Власову пришлось во время поездки отвечать и на острые вопросы добровольцев и представителей населения. Например:

Вопрос: Господин генерал, почему после воззвания Смоленского Комитета ничего не слышно об этом Комитете и о вас лично?

Ответ: Россия велика. Словечко "Смоленский" на листовке вы не должны принимать буквально. Но вы же знаете, как было под Сталиным. А обо мне вы вскоре будете слышать больше и чаще. Ведь мы только начинаем.

Вопрос : Почему не распускают колхозы?

Ответ: Быстро ничего не делается. Сперва надо выиграть войну, а тогда уж - земля крестьянам!

Штаб группы армий "Центр" распорядился, чтобы Власову, для его обращения к населению, была предоставлена радиостанция в Бобруйске.

Но за это время на поездку Власова и на ее последствия обратили где-то внимание, вероятно, в ОКВ. Радиообращение Власова было запрещено. Показательно, что немецкий руководитель радиостанции не совсем примирился с запретом и по Бобруйской радиостанции было сказано, что в данный момент в радиостудии находится почетный гость: 'Генерал Власов совершает инспекционную поездку по освобожденным областям и передает свои лучшие пожелания всем искренним русским патриотам...

Добираясь к разным русским частям, мы зачастую проезжали через леса и пустынные места. Порою мы должны были ехать в броневиках или в сопровождении отрядов добровольцев. В этих местах действовали партизаны, о которых несколько месяцев назад не было слышно...

В частях везде - восторженный прием, хорошая дисциплина...

Мы посетили один казачий полк. Большинство личного состава - бывшие красноармейцы, офицеры - старые эмигранты. Власова поразил дух товарищества, царивший в этом полку, несмотря на разнородность его состава.

Перед отъездом Власова командир полка (эмигрант) задал генералу вопрос: как он относится к эмигрантам?

Ответ Власова: Мы все боремся - быть или не быть! Каждый, кто готов рисковать жизнью в борьбе против Сталина, - наш союзник и товарищ, каково бы ни было его происхождение. Но если кто-нибудь примыкает к нам из чисто личных и эгоистических побуждений, - будь то желание получить обратно свои бывшие владения или же стремление хорошо пожить у немцев, как некоторые из бывших красноармейцев, - то таким не место в наших рядах.

Ответ Власова был встречен бурными аплодисментами".

Общий вывод Петерсона из своих впечатлений: "Теперь мы на правильном пути, который может привести нас к политическим и военным успехам".

Власов вернулся в Берлин в приподнятом настроении. Он впервые как свободный человек непосредственно соприкоснулся со своими соотечественниками в занятых областях. Всё пережитое при этом укрепило его в убеждении, что его путь верен. "Если только не слишком поздно", - повторил он уже не в первый раз.

Вместе со своими ближайшими сотрудниками он составил меморандум с целым рядом требований, среди них - отказ от колониальной политики, признание Русского Освободительного Комитета и создание Русской Освободительной Армии под русским командованием, непредрешение вопроса о новом порядке после освобождения от сталинского режима.

Этот меморандум был вручен Гроте в ОКВ/ВПр для передачи дальше по начальству.

Гроте уже знал, что Розенберг вновь потерпел у Гитлера неудачу с предложением о создании национальных комитетов, но настроенные в пользу Власова сотрудники Восточного министерства не признавали еще себя побежденными. "Требования" Власова, из тактических соображений переименованные капитаном Гроте в "предложения", последний передал генералу Веделю и снова в Восточное министерство. Там их, очевидно, и "замариновали".

Проблема национальностей и "Открытое письмо генерала Власова"

Невозможно даже представить список тех проблем, с которыми наши русские друзья беспрерывно к нам обращались и которые мы так или иначе решали. Но весной 1943 года, как уже упоминалось, вновь остро встала проблема национальностей.

Розенберг был готов признать право на государственную независимость за украинцами (под немецкой опекой), а кроме того, за рядом некоторых областей - право на национальную автономию. Но не за русскими! Было ли это действительно его последним словом?

Власов и его штаб в меморандуме выставляли свое требование: никакого национального дробления во время войны; все силы - на борьбу со Сталиным. Позже, заявил Власов, национальный вопрос может быть решен на основе свободного народного волеизъявления. Власов сам был за культурную автономию и за иные права малых народов, как они зафиксированы в Конституции СССР. И он был совершенно искренен, когда говорил о самоопределении народов.

Трагизм был в том, что немцы совсем не хотели действительного самоопределения и что они