Колесо самолета ударилось еще об одну огромную выбоину на ВПП, и Джека подбросило вверх. Инстинктивно он ухватился за шею Тео.

– У-ух, черт!

Люту потянул рукоятку управления на себя, и подпрыгивания прекратились. Они оторвались от земли на несколько драгоценных футов.

– Давайте выше! – взмолился Джек.

– Посмотрите вот на это, – предложил Люту.

Он удерживал самолет на стабильной высоте, с которой можно было посшибать головы преследователей в джипе.

– Вы спятили? – закричал Джек.

Самолет несся к джипу. Люди, сидевшие там, выпрыгнули на землю, чтобы спасти свои головы.

– Ух ты! – вопил Тео.

– А, чепуха, – отозвался Люту.

Высокие деревья в конце ВПП быстро приближались. Люту полностью вытянул на себя рукоятку управления, и самолет пошел почти вертикально вверх. Джек упал в свое кресло, ударился обо что-то головой и чуть не потерял сознание. Стараясь понять, где они находятся, он встал на колени и переводил взгляд с альтиметра на приближающиеся верхушки деревьев.

– Ну давай, детка! – воскликнул Люту.

– Пронеси, Господи, – взмолился Джек.

Самолет поднялся еще на полметра и пролетел над самым высоким деревом.

– Вот это да! – закричал Тео.

Они с Люту хлопали друг друга по плечам. Джек щупал начинавшую пухнуть ссадину на затылке.

Тео посмотрел назад и блаженно улыбнулся.

– Ты мой должник, Свайтек, за этот полет!

– Да, и я не могу дождаться того момента, когда расплачусь с тобой. – Джек скользнул в свое кресло, настойчиво ища пристяжной ремень, а самолет тем временем врезался во тьму и с каждой секундой набирал все большую высоту.

Атмосфера в комнате заседаний Вивиен Грассо была еще более накаленной, чем ожидал Джек. Как душеприказчица, Вивиен сидела во главе прямоугольного стола. Слева от нее расположились Джек и Татум, а рядом с ними – Дейрдре Мидоуз и ее адвокат. По другую сторону от них сидели Мигель Риос, Джерри Коллетти и Мейсон Радски, каждый со своим адвокатом. Все взгляды были обращены на Джека, словно присутствующие хотели сказать: «Пусть он только попробует собрать нас по пустяковому делу!»

Вернувшись в Майами, Джек сразу позвонил Вивиен, чтобы договориться о встрече рано утром в понедельник. Джек надеялся, что встреча лицом к лицу с другими наследниками выявит какие-то детали, которые помогут выяснить, кто угрожал Келси. К этой проблеме следовало подойти очень осторожно, поскольку нападавший так напугал Келси, что та пообещала ему не обращаться ни к полиции, ни к кому-либо другому. К основной цели встречи Джек решил подойти прямо.

– Рене сказала мне, что Салли преследовал Алан Сирап.

В зале воцарилась тишина, которую нарушила Вивиен:

– Значит, Алан Сирап все-таки существует?

– Нет. По словам Рене, это вымышленное имя: он сообщил его Салли в одном из сеансов связи по Интернету. Но это все, что она знала о нем.

– Я не уверена, что этого достаточно, – заметила Вивиен.

– Недостаточно для чего? – спросил Джек.

– Для установления его права на наследство. Я не говорю, что это невозможно. Убеждена, в истории нашей юриспруденции был прецедент, когда суд подтвердил завещание, в котором называлось лишь прозвище или вымышленное имя наследника. Но в таком случае указанный наследник должен явиться и доказать, что именно он является лицом, упомянутым в завещании.

Снова наступила тишина. Все пытались вникнуть в смысл сказанного.

– Таким способом Салли, упомянув в своем завещании Алана Сирапа, вынуждает его явиться и заявить о том, что Алан Сирап – именно он. Фактически она дала ему право выбора: признайся, что ты тот самый преследователь, и у тебя появится шанс получить сорок шесть миллионов, а нет, так заляг на дно и помалкивай, – прокомментировал Джек.

– Я не могу высказывать предположения о том, каковы были намерения Салли при составлении завещания в такой ситуации, – заявила Вивиен.

– Ну а я могу, – подал голос Мигель. – Вы, похоже, забываете о том, что я был мужем Салли, когда появился этот преследователь. И если вы спросите меня, то я скажу, что именно этот кусок дерьма убил нашу дочь. Поэтому давайте раз и навсегда усвоим следующее: этот Сирап и не собирается открыто объявлять о том, кто он такой, даже за сорок шесть миллионов долларов.

– Это не совсем так, – заметил Джек. – Возможно, он убежден в том, что никто не сможет доказать ничего, кроме того, что он послал Салли несколько сообщений по электронной почте.