Приземлившаяся фигура была абсолютно голой, но, руководствуясь противоречивыми показаниями монашек и других свидетелей, симуляторы показывали ее лишь сзади. Уверен, что в этом не было ничего постыдного. Телевизионный репортаж о выступлении апокалипсистов, который показали мне Ширли и Джек, гораздо больше показывал плоть. Очевидно, в наши дни стало нормальным явлением использовать анатомию в передачах последних известий, если это поощрялось Высшим правлением, узаконившим репортажи журналистов. Я не возражал. Табу на нудизм давно устарело. Думаю, что все, приободряющее хорошо информированных горожан, только желательно, тем более помещенное в новостях. Но за честностью всегда стоит трусость. Половые органы Вонана-19 не были показаны лишь потому, что три монашки поклялись, что они были прикрыты таинственным сиянием. Проще всего избежать спорного вопроса, чем рисковать оскорбить благочестие, опровергая показания святых сестер.

Я видел, как Вонан-19 осматривает площадь. Видел, как он поднимался по Испанской лестнице. Я улыбнулся, когда полицейский, зажав в руке плащ, рванулся за ним, но был сбит с ног каким-то невидимым разрядом.

После этого последовал разговор с Хорстом Клейном. Это было сделано умно, потому что использовали живого Клейна, который беседовал с дублированным компьютером изображением пришельца. Юный германец говорил свои фразы, в то время как компьютер отвечал за Вонана так, как это помнил Клейн.

Сцена действия сменилась. Теперь мы находились в высокой комнате с вписанными в стены и потолок конгруэнтными многоугольниками. Ровный термолюминесцентный свет обнаруживал лица десяти человек. Вонан-19 добровольно находился под охраной, потому что никто не мог прикоснуться к нему из-за электрического напряжения его тела. Ему задавали вопросы. На лицах окружавших его людей были написаны скептицизм, удивление, радушие и даже злость. Это тоже было компьютерное воспроизведение, потому что никто не позаботился о том, чтобы это вовремя записать.

Вонан-19 говорил на английском. Он повторял то, что уже рассказывал Хорсту Клейну. Ему задавали разные вопросы. Не обращая внимания на их враждебность, Вонан отвечал.

Кто он? — Пришелец. — Откуда? — Из 2999 года. — Как ему удалось попасть сюда? — С помощью временного транспортанта. — Зачем он прибыл? Чтобы собственными глазами наблюдать средневековье.

Джек тихо заржал.

— Мне это нравится. Мы для него — средневековье!

— Это убедительный штрих, — сказала Ширли.

— Следует сделать поправку на компьютер, — заметил я. — Трудно рассчитывать на подлинность.

Но вскоре мы всему поверили. В двух словах описав события прошедших дней, комментатор программы описал, как Вонан-19 в очень экстравагантном виде показался в элегантном отеле на via Beneto, как он устраивал там прием для всех желающих, как он обзавелся современным гардеробом, попросив самого дорогого портного помочь ему в этом. Вся проблема правдоподобия этого упорно не принималась во внимание. Больше всего меня поразила легкость, с которой Рим сразу же принял его историю. Неужели они действительно поверили, что он прилетел из будущего? Или это черта римлян — от души посмеяться и устроить шумную возню?

На экране показали попытки апокалипсистов устроить пикеты вокруг отеля, и тут я понял, почему обман удался. Вонану-19 было что предложить встревоженному миру. Приняв его, человек допускал существование будущего. Я смотрел на них — нелепые маски, разукрашенные тела, экстравагантные антраша, высоко поднятые плакаты. Они кричали: «Возрадуйтесь! Конец близок!» Они яростно грозили отелю и бросали в здание мешки с живым огнем, так что струйки мерцающего красного и голубого пигмента стекали по кирпичной кладке. Человек из будущего был Немезидой их культа. Эпоха, сотрясаемая страхами перед близким концом, легко и с надеждой повернулась к нему. В век апокалипсистов рады любому чуду.

— Прошлой ночью в Риме, — продолжал репортер, — состоялась первая пресс-конференция Вонана-19. Тридцать репортеров, представлявших основные службы глобальных новостей, задавали ему вопросы.

Внезапно на экране появился водоворот цветов, который перешел в повторение пресс-конференции. На этот раз не было никаких компьютерных воспроизведений. Впервые перед моими глазами появился живой Вонан.

Я был потрясен.

Другими словами моего состояния не описать. Учитывая мое дальнейшее знакомство с ним, должен пояснить, что тогда я воспринимал его как самого гениального обманщика. Я презирал претенциозность тех, которые, неважно почему, поддерживали эту глупую игру. Тем не менее вид пришельца сразил меня. Складывалось впечатление, что он выглядывал с экрана, освободившись от него. Эффект его присутствия значительно отличался от голографии.

Это был стройный мужчина средних лет с покатыми плечами и небольшой женоподобной грудью. Он гордо держал великолепно смоделированную голову. Черты его лица были резко выражены: острые скулы, угловатые виски, сильный подбородок и рельефный нос. Череп был несколько великоват для скелета, он был высокосводчатым. Задняя часть могла заинтересовать френолога, потому что череп Вонана был удлинен и остроконечен. Однако подобные необычные черты можно встретить на улицах любого большого города.

У него были коротко обрезанные пепельные волосы и глаза стального цвета. Ему можно было дать от тридцати до шестидесяти. У него была гладкая кожа. Он был одет в бледно-голубую тунику, что свидетельствовало о его симпатиях к возвышенному стилю. На шее висел аккуратно сделанный футляр светло-коричневого цвета — единственное цветовое пятно на теле. Он казался спокойным, элегантным, интеллигентным и каким-то надменным. Он напомнил мне одного знакомого сиамского кота, который обладал какой-то противоречивой сексуальностью, потому что в нем была какая-то мягкая женственность. Вонан производил то же самое впечатление своим выхоленным видом в сочетании с грацией. Было ли у него чувство принадлежности к своему полу? В какой-то степени он соединял в себе противоположные свойства и казалось умел найти и получить удовольствие во всем и каждом. Я еще раз подчеркиваю, что это было мое первое впечатление, потому что позднее я открою в Вонане-19 многое другое.