— Опять вы! — с отвращением вздохнула мадам Вивьен. — Подождите в прихожей, у меня клиентка.

Она указала на стул, оказавшийся очень неудобным, и Мегрэ покорно сел на него, положив шляпу на колени и держа в правой руке по-прежнему незажженную трубку. Из соседней комнаты доносились голоса, но неясно, и он выхватывал из общего фона отдельные слова.

Ожидание затянулось на полчаса. Клиентка оказалась пышногрудой блондинкой с широкой улыбкой, которая с интересом оглядела его, направляясь к двери. Заперев за ней, мадам Вивьен повернулась к комиссару:

— Вы что, так никогда и не оставите меня в покое?

— Будьте уверены, я стараюсь вас беспокоить как можно меньше…

— Что ж было, если б вы не были столь любезны…

— Я уважаю ваш траур…

— О трауре нет и речи, — перебила она. — На кладбище я поехала только по вашей просьбе… Теперь, когда его наконец похоронили, а я присутствовала при этом, вы довольны?..

— Вы его, кажется, ненавидите…

— Это правда.

Они прошли в соседнюю комнату, где на столе лежало платье, сколотое булавками.

— Из-за его любовницы?

Она пожала плечами, как будто вопрос показался ей нелепым.

— Послушайте, господин комиссар… Наверное, лучше мне сказать вам откровенно… Несколько лет Марсель был превосходным человеком, добросовестным работником и прекрасным мужем. Он, считай, и из дому-то не выходил без меня и дочки… А потом, в один прекрасный день, все переменилось… Чуть не каждый вечер он отсутствовал и даже не трудился придумать оправдание…

Просто уходил… И возвращался поздно, после полуночи…

— И тогда вы стали за ним следить?

— Так поступила бы любая женщина, разве не так?

Любила она его хоть когда-нибудь? Трудно сказать. Он был спутником ее жизни, добытчиком хлеба для семьи.

Но испытывала ли она к нему нежность?

— Да, я за ними следила. Конечно, он гулял не один.

Они напоминали влюбленных подростков, которые все время хихикают и восторгаются уже тому, что находятся вместе… Его подружке было не больше двадцати, а ему уже тридцать пять.

Очевидно, он даже не понимал, насколько смешон. Он обнимал ее за талию. Бывало, они принимались танцевать прямо на тротуаре, потом целовались и хохотали. Знаете почему? Потому что еще раз поцеловались под уличным фонарем.

Однажды я вошла в кинотеатр следом за ними, и они вели себя там так разнузданно, как только можно. А потом пошли выпить стаканчик в соседнюю пивную.

— В «Сирано»?

— Вы в курсе?

— Очевидно, это происходило в январе или феврале сорок шестого.

— Да, в январе… Он только что бросил меня… Но я следила за ним и тогда, когда он еще жил здесь…

— Вы ни разу не заговаривали с ним об этом?

— Нет… Мне нечего было ему сказать… Не могла же я вернуть его силой, правда?.. К тому же он стал совсем другим человеком, я даже не подозревала, что он может быть таким…

— Он жил в отеле «Морван»?

— Откуда вы знаете?

— А в июне переехал в отель «Жонар», площадь Дез-Аббесс…

— Тут я потеряла его из виду.

— Его подруга не жила с ним.

— У нее была квартира на бульваре Рошешуар, которую она получила в наследство от матери, умершей годом раньше…

— Вы знаете имя этой девушки?

— Да. Спросила у консьержки. Ее зовут Нина Лассав…

— Вы видели ее в последние двадцать лет?

— Нет.

— Никогда не заходили на бульвар Рошешуар, чтобы узнать, что с ней стало?

— Тем более… Я начала работать…

Она говорила это суровым, холодным голосом, без малейшего следа эмоций.

— Вы знаете номер дома на бульваре Рошешуар?

— Нет… Это недалеко от площади Пигаль… С одной стороны аптека, а с другой — булочная-кондитерская…

— Вас не удивило, что муж стал клошаром?

— Во всяком случае, это доказывает, что он уже не был с ней. Когда он появился в районе рынка?

— Минимум пятнадцать лет назад, возможно, и раньше…

— Так ему и надо…

Мегрэ пришлось сдерживаться, чтобы не улыбнуться.

Ее буквально распирало от ненависти.

— Спасибо, что согласились принять меня.

Теперь, когда вам известны мои чувства, может быть, вы оставите меня в покое?..

— Я постараюсь беспокоить вас как можно меньше…

Вы сказали — Нина Лассав, не так ли? Вы не знаете, она работала?

— В начале их связи еще работала. В магазине женского нижнего белья на улице Лепик. Но скоро бросила профессию продавщицы, потому что нашла более легкий источник дохода…