Мне рассказали о некоем Маоссье. В телефонном справочнике одиннадцать человек с такой фамилией. Семь в отпуске. Из четверых оставшихся в роли возможного подозреваемого я вижу лишь одного: владельца покрасочного предприятия.

— Собираетесь с ним встретиться?

— С вашего разрешения. Вчера он вместе с женой уехал в Ла-Боль, где у него вилла. Вернется не раньше чем через три недели. У меня нет никаких доказательств его причастности к нашему делу, но, сам не знаю почему, я успокоюсь лишь после того, как увижу его и поговорю с ним.

— Вы хотите отправиться в Ла-Боль?

— Туда есть утренний рейс «Эр-Энтер» и обратный в Париж во второй половине дня.

— Расследование возглавляете вы…

— Благодарю вас. Возможно, мне следует взять официальное следственное поручение на случай, если наткнусь на зануду…

Следователь Кассюр немедленно выписал нужную бумагу.

— Удачи, Мегрэ.

Комиссар вернулся домой рано, поужинал холодным мясом, сыром и салатом, а потом весь вечер смотрел телевизор, произнося время от времени словно заклинание:

— Маоссье… Маоссье…

Но конкретных ассоциаций эта фамилия не вызывала.

— Кстати, — сообщил он жене, — завтра я не приду обедать.

— Много работы?

— Нет, просто надо слетать в Ла-Боль.

— В Ла-Боль?

— Да. Там находится один человек, которого мне нужно повидать. Туда и обратно на самолете. Вернусь к половине девятого.

Мегрэ по опыту знал, что многих преступников арестовывают благодаря анонимным телефонным звонкам или осведомителям. Когда он встал, солнце сияло уже высоко, яркое, как и накануне, и ни малейшего ветерка. Он был этим доволен, потому что не очень любил самолеты, где всегда испытывал неприятное ощущение, будто перегородки давят на него.

— До вечера.

— Возможно, ты даже успеешь искупнуться в море, — пошутила жена.

Она намекала на то, что Мегрэ не умел плавать. Это была одна из причин, по которой они никогда не ездили в отпуск на море. Только в деревню.

Самолет — маленький, двухмоторный — рядом с огромными трансатлантическими лайнерами казался игрушкой. В нем было всего восемь мест. Мегрэ рассеянно оглядел попутчиков. Среди них было двое детей, которые никак не могли усидеть на месте и все время болтали.

Мегрэ попытался подремать, но не получилось. Наконец, после двухчасового полета, самолет приземлился на аэродроме Ла-Боля. При заходе на посадку показалось сверкавшее под солнцем море, а на нем — корабль, уходивший к горизонту.

Комиссар нашел такси и спросил водителя:

— Знаете виллу «Зонтичные сосны»?

— Адреса нет?

— Нет.

— Ну хоть знаете, кому она принадлежит?

— Да. Маоссье… Луи Маоссье…

— Подождите минутку.

Таксист направился в маленький бар заглянуть в телефонную книгу города.

— Нашел! — объявил он, вернувшись.

— Далеко отсюда?

— За отелем «Эрмитаж»…

В курортном городке обстановка была совсем другой, нежели в столице. Мужчины ходили в шортах и в распахнутых на груди рубахах. Вдоль растянувшегося на много километров пляжа стояли ряды зонтиков, тысячи отпускников жарились на солнышке и купались.

Вилла была большой, стояла в стороне от шоссе, к ней вела тенистая дорожка.

Мегрэ поискал кнопку звонка, но не нашел. Сквозь приоткрытую белую дверь на террасе виднелись стол и садовые кресла.

Он приоткрыл дверь чуть шире и позвал:

— Есть тут кто-нибудь?

Ответили не сразу. Лишь после третьего восклицания из полумрака коридора вышла молоденькая горничная в белом переднике.

— Что вы хотите?

— Мне нужно поговорить с месье Маоссье.

— В это время месье и мадам на пляже. Приходите после обеда…

— Лучше я встречусь с ними сейчас, на пляже.

— Вы знаете их в лицо?

— Нет.

— В конце первой улицы слева будет каменная лестница, ведущая к пляжу. Их кабинка четвертая… На ней номер двадцать четыре, написанный прямо на парусине…

— А вы не могли бы показать мне ваших хозяев?

— Я не могу оставить дом без присмотра.

— Сколько лет месье Маоссье?

— Точно не знаю. Я ведь у них работаю только во время отпуска. Лет пятьдесят.

— Каков он из себя?

— Еще красивый мужчина, очень высокий, очень худой, волосы на висках с проседью…

— А мадам Маоссье?

— Она намного его моложе. Я бы дала ей максимум сорок лет.

— Какой номер кабинки, вы сказали?

— Двадцать четвертый.

Мимо проходили целые семейства в купальниках, у некоторых отдыхающих кожа обгорела на солнце.

Мегрэ нашел путь к пляжу и стал пробираться между лежащими на песке. Он без труда нашел оранжевую кабинку с цифрой 24.

У входа лежала на животе женщина, чьего лица не было видно. Ее спина, натертая лосьоном для загара, блестела.