Шрифт:
Луи прекрасно понимал, что выше звания инспектора ему не подняться, и благоразумно смирился с этим, работая не за страх, а за совесть. Работа была единственной его страстью, и он посвятил ей всю свою жизнь.
— Я спущусь купить ветчины… — сказала мадам Мегрэ.
Мегрэ смотрел, как она шла в сторону улицы Серван.
Ему повезло с женой, и он благодарно улыбнулся.
Сколько времени успели прожить супруги Луи, пока жена не попала под автобус? Наверное, несколько лет, не больше. Ведь тогда ему было всего тридцать. В тот день он, как и сейчас Мегрэ, смотрел в окно и несчастный случай произошел прямо у него на глазах.
Мегрэ постучал по дереву, хотя у него не было такой привычки, и не отошел от окна, пока не убедился, что жена снова пересекла бульвар и вошла в парадное.
Луи — не имя, а фамилия инспектора. Раньше Мегрэ подумывал о том, чтобы взять его к себе в бригаду, но Луи был таким мрачным, что его приход мог бы отрицательно сказаться на общей атмосфере в группе инспекторов.
— Бедняга!
— Ты говоришь сам с собой?
— А что я сказал?
— Ты сказал: «бедняга». Ты думал о Марсиа?
— Нет, я вспомнил об одном человеке, который пятнадцать лет назад потерял жену и до сих пор носит траур.
— Неужели он одет во все черное?.. Нынче это не принято…
— Да, именно во все черное. Ему не важно, что думают о нем другие. Некоторые, увидев его впервые, принимают за духовное лицо и обращаются к нему: «отец».
— Ты не бреешься? Не будешь принимать ванну?
— Обязательно буду… Так приятно, когда не нужно никуда спешить…
И, докурив трубку, он пошел в ванную.
Глава 2
Окна в кабинете Мегрэ были открыты, и туда проникали дуновения свежего воздуха, доносился шум машин с моста Сен-Мишель.
Инспектор Луи сидел на краешке стула, который любезно предложил ему комиссар. Движения его были такими замедленными, что казались почти торжественными, как и его черное одеяние, особенно бросавшееся в глаза в этот весенний день.
— Благодарю вас, господин дивизионный комиссар, за то, что вы согласились меня принять…
На его нежной, молочно-белой, как у женщины, коже резко выделялись густые черные усы, губы были красные, словно накрашенные, но тем не менее в его облике не чувствовалось ничего женственного.
Видимо, он был робким уже в школе, из тех, кто краснеет и заикается, стоит учителю задать ему какой-нибудь вопрос.
— Я хотел, с вашего разрешения, спросить вас…
— Пожалуйста.
— Тело обнаружено на авеню Жюно, значит, следствие будут вести инспекторы XVIII округа?
Прежде чем ответить, Мегрэ пришлось подумать.
— Они, конечно, станут допрашивать случайных свидетелей, будут искать машину, которая среди ночи остановилась на авеню Жюно, вызовут старого художника, который известил полицию, и других соседей.
— А дальнейшее следствие?
— Как вам известно, это уже дело бригады уголовной полиции, но это не помешает нам просить и принимать помощь инспекторов данного округа. Вы ведь хорошо знаете Монмартр, не так ли?
— Там родился и живу до сих пор.
— Вы были знакомы с Морисом Марсиа?
— И с ним, и с его служащими.
Луи покраснел. Он должен был сделать над собой усилие, чтобы сказать то, что собирался.
— Видите ли, главным образом я работаю по ночам.
В результате я стал прекрасно ориентироваться в этом мире. На Пигаль ко мне привыкли. Я перекидываюсь несколькими словами то с одним, то с другим… Захожу в бары, в кабаре, где, не дожидаясь моей просьбы, мне приносят бутылочку виши.
— Полагаю, раз вы пришли ко мне, значит, у вас есть какие-то соображения по делу об убийстве Марсиа.
— По-моему, я знаю, кто его убил.
Откинувшись в кресле, Мегрэ спокойно покуривал свою трубку, глядя на своего собеседника с любопытством, смешанным с некоторой долей восхищения.
— Ваши предположения на чем-то основаны?
— И да, и нет. — Он был смущен и не осмеливался смотреть комиссару прямо в лицо. — Сегодня утром мне позвонили.
— Собеседник назвался?
— В общем, нет… Уже много лет мне звонит один и тот же человек…
— Мужчина или женщина?
— Мужчина… Он каждый раз отказывается назвать свое имя… Когда на Монмартре происходит что-нибудь из ряда вон выходящее, он звонит мне и начинает так:
«Это я…» Я узнаю его голос. Он звонит из автомата и, не теряя времени, сообщает главное, например: «В квартале Ля-Шапель готовится вооруженное нападение… Это банда Колья».
Мегрэ заметил:
— Но Колья в тюрьме, и просидит еще долго.
— Действуют его сообщники.
— А ваш анонимный осведомитель никогда не ошибается?