И дело было совсем не в возрасте - в этом Мегрэ готов был поклясться. Наверное он был таким всегда. Просто комиссар сам в нем ошибся в те далекие времена, когда они оба были ещё студентами и он отчаянно завидовал своему другу. В те годы Шабо был для него образчиком счастливого юноши. В Фонтенэ его ждала, окружая заботой и лаской, мамаша, встречая сына в комфортабельном доме, где все вещи выглядели солидно и пребывали как бы в законченной и совершенно форме. Шабо знал, что в наследство ему достанутся помимо этого особняка ещё и две-три фермы, и он каждый месяц получал от матери деньги в количестве, достаточном для того, чтобы одалживать своим товарищам.

Прошло тридцать лет и он стал тем, во что и должен был превратиться. Сегодня уже обращался за помощью к Мегрэ.

Минута шла за минутой. Следователь делал вид, что пробегает глазами досье, но было заметно, что его взгляд даже не следит за напечатанными строчками. Телефон так и не решался вякнуть.

Он вытащил из кармашка часы.

– Чтобы добраться туда на машине достаточно пяти минут. Столько же на обратный путь. Они уже должны были бы...

Было пятнадцать минут первого. Надо было учесть ещё несколько минут, которые понадобились полицейским, чтобы зайти в дом и выяснить обстановку.

– Если Ален сознается в преступлениях, а через два или три дня мне не удастся собрать улики, достаточные для того, чтобы доказать его вину, то придется подать прошение о досрочной отставке.

До сих пор он действовал, опасаясь реакции основной части населения Фонтенэ. Теперь же его пугали предстоящие ответные действия Верну и им подобных.

– Уже двадцать минут первого. Не понимаю, чем они там заняты.

Еще через пять минут он вскочил с места, слишком взвинченный, чтобы продолжать сидеть за столом.

– У тебя есть машина?
– спросил комиссар.

Шабо вроде бы почувствовал неловкость.

– Была, я пользовался ею по воскресеньям, чтобы вывезти матушку в деревню, на свежий воздух.

Странно было слышать это упоминание о деревне от кого-то, кто проживал в городе, где в пятистах метрах от главной улицы разгуливали коровы.

– А теперь, когда маман выходит из дому только ради воскресной мессы, зачем мне автомобиль?

– А не стал ли он скупердяем? Не исключено. И причина была не только в нем самом. Когда у тебя, как у Шабо, собственность не так уж и велика, неизбежно возникает опасение её потерять.

У Мегрэ крепло убеждение, что на сей раз, после появления в Фонтенэ он разобрался в кое-каких вещах, о которых ранее никогда не задумывался и что теперь у него сложилось об этом городишке мнение, существенно отличавшееся от того, что было раньше.

– Что-то, несомненно, случилось.

Прошло уже более двадцати минут, как полицейский комиссар и инспектор убыли. Не требовалось много времени, чтобы обыскать двухкомнатную квартирку Луизы Сабати. Ален Верну не был человеком, способным попытаться убежать через окно и трудно было вообразить себе охоту на человека, развернувшуюся в квартале казарм.

В какой-то момент, когда они заслышали шум мотора авто, поднимавшегося по склону улицы, зародилась надежда, и следователь замер в ожидании новостей, но машина проследовала мимо Дворца правосудия, не останавливаясь.

– Я перестал что-либо понимать.

Он потянул себя за длинные, поросшие светлым пушком пальцы, бросая мимолетные взгляды на Мегрэ, как бы умоляя утешить его, но комиссар упорно сохранял непроницаемый вид.

Когда чуть позже половины первого наконец-то заверещал телефон, Шабо буквально бросился к нему.

– Алло!
– закричал он.

Но в тот же миг пришел в явное замешательство. Ибо в трубке послышался голос женщины, должно быть, непривычной к телефонным разговорам, а посему разговаривающей так громко, что находившейся в другом углу комнаты комиссар отчетливо различал каждое слово.

– Это следователь?
– вопрошала незнакомка.

– Да, это я, Шабо. Слушаю.

Но она завопила в том же духе.

– Это следователь?

– Да-да! Что вам нужно?

– Так вы следователь?

– Да. Я следователь. Вы не слышите меня?

– Нет.

– Что вам угодно?

Если бы она ещё раз спросила насчет его профессионального качества, Шабо, вероятно, швырнул бы аппарат оземь.

– Комиссар просит вас подъехать.

– Что?

Но теперь, обращаясь к кому-то другому, находившемуся в помещении, откуда эта женщина звонила, она пояснила уже совсем иным голосом:

– Я ему об этом уже сказала. Что?

Кто-то там, на другом конце провода, распорядился:

– Повесьте трубку.