— Она не казалась вам печальной?

Луи пожал плечами, словно давая понять, что в квартале Шапель это слово не имело смысла. И разве можно найти здесь по-настоящему радостных людей? Даже молоденькие продавщицы во время танца не могли освободиться от выражения тоски и безысходности на лице и без конца требовали исполнять грустные мелодии.

— У нас осталась только одна минута. Если я вам еще буду нужен, смогу освободиться лишь через полчаса.

— Когда Пьеро вернулся с авеню Карно вчера вечером, он ничего вам не говорил?

— Извинился за опоздание, сказал, что у него есть очень важная новость, но не уточнил какая.

— Он был хмурым?

— Он всегда хмурый.

— Вы знаете, что Лулу была беременна?

Луи внимательно посмотрел на комиссара, в его глазах появилось сначала недоверие, потом удивление, в конце они стали серьезны.

— Вы в этом уверены?

— Врач, делавший вскрытие, не мог ошибиться.

— Давно она была беременна?

— Шесть недель.

Эта новость произвела на Луи сильное впечатление. Он повернулся к официанту, крутившемуся неподалеку от их столика и старавшемуся подслушать разговор, и попросил:

— Принеси мне что-нибудь выпить, Эрнест Неважно чего.

Он даже забыл, что минута давно прошла, и все никак не мог прийти в себя от удивления. Хозяин кафе внимательно следил за их столиком.

— Этого я не ожидал.

— Я тоже, — произнес Мегрэ.

— Я думаю, что профессор слишком стар для этого?

— Это случается и с восьмидесятилетними.

— Если вы говорите правду, это еще одно доказательство невиновности Пьеро.

— Послушайте, Луи.

Музыкант смотрел на комиссара все еще с недоверием, но в его взгляде уже не было прежней агрессивности.

— Возможно, вы что-нибудь узнаете о Пьеро. Я не прошу сообщать мне об этом. Скажите лишь ему, что я хотел бы с ним поговорить в любом удобном для него месте и когда он захочет. Вы меня понимаете?

— И вы его не арестуете?

— Я не могу сказать, что прекращу поиски. Могу только обещать, что после нашей беседы он сможет свободно уйти.

— О чем вы хотите его спросить?

— Еще не знаю.

— Вы все еще думаете, что это он убил Лулу?

— Я ничего не думаю.

— Не думаю, чтобы он как-то связался со мной.

— Но если он это сделает…

— Тогда я передам ему вашу просьбу. А теперь — простите…

Одним глотком выпив содержимое стакана, Луи взобрался на балкончик и занял свое место.

— Официант, счет!

— Платить не нужно. Это за счет хозяина.

Протестовать было бессмысленно. Мегрэ поднялся из-за стола и направился к выходу.

— Удалось узнать что-нибудь новое? — с иронией в голосе обратился к комиссару владелец кафе.

— Благодарю за угощение.

Бесполезно было искать такси в этом районе, и Мегрэ отправился к бульвару Шапель, отстраняя по дороге девиц, не знавших комиссара в лицо и пытавшихся увлечь его за собой. В трехстах метрах сверкали огни перекрестка Барбе. Дождь прекратился, но туман, окутавший город с утра, не рассеивался, и автомобильные фары окружал ореол.

Улица Рикет. находилась в двух шагах. Комиссар пошел по ней и вскоре обнаружил инспектора Лобера. Это был мужчина почти его возраста, но так и застрявший в инспекторах. Лобер стоял, прислонившись к стене, и курил сигарету.

— Ничего?

— Множество народу входило и выходило, но его я не видел.

У Мегрэ появилось желание отпустить Лобера с дежурства, отправив его спать. Он мог также позвонить Жанвье и тоже отпустить его домой. И на вокзалах бы отменил дежурства, поскольку был уверен, что Пьеро никуда не уедет из Парижа. Но ему приходилось неукоснительно следовать обычной полицейской рутине. Он не имел права рисковать.

— Ты не замерз?

От Лобера здорово попахивало ромом. И он не будет жаловаться на свою судьбу до тех пор, пока не закроется бистро на углу. Из-за этого порока Лобер до конца жизни останется в инспекторах.

— Спокойной ночи, старина. Если будут новости, звони прямо домой.

Было одиннадцать часов вечера. Толпы людей выходили из кино после сеанса. Парочки, обнявшись, шли по тротуарам, некоторые целовались в подворотнях, кто-то бежал, стараясь успеть на автобус.

Комиссар свернул в сторону бульваров и вошел в ярко освещенный бар на перекрестке Барбе. По крайней мере, человек пятьдесят стояли у стойки.

Хотя Мегрэ и хотелось выпить рома, он машинально, как и в «Грело», произнес:

— Одну водку.

Лулу наверняка сиживала здесь, чувствительная к каждому мужскому взгляду.

Из автомата комиссар позвонил на набережную Орфевр. Он не знал кто дежурит, но по голосу узнал Люсьена, новичка, пришедшего к ним в полицию с дипломом об образовании и прилежно осваивающего полицейскую науку в надежде на повышение в чине.

— Это Мегрэ. Для меня ничего нового?

— Почти ничего, господин комиссар, если не считать двух арабов, подравшихся на улице Гут Д'Ор. Один из них умер на месте, второму удалось скрыться.