Шрифт:
Мегрэ подумал об этом в ту самую минуту, когда его собеседник упомянул Байонну. Мысленно он уже составил телеграмму в байоннскую полицию:
«Прошу срочно сообщить все сведения Жоашене Жане Мари Мора и Жозефе Эрнесте Доминике Домале выехавших Франции… году…»
Мысль заказать выдержанный арманьяк в бокалах, специально предназначенных для дегустации, принадлежала американцу. И он же первым закурил трубку.
— О чем вы думаете? — спросил он, видя, что Мегрэ сидит задумчиво и неподвижно, вдыхая аромат коньяка.
— О Джесси.
— И что вам неясно?
Это было похоже на игру: у одного вечная улыбочка, словно держащаяся на резинке для вящей предосторожности, у другого — притворно недовольная хмурая гримаса.
— Да вот: чьей матерью она была?
На секунду улыбка исчезла с лица рыжего капитана, и, пригубив коньяк, он произнес:
— Это зависит от свидетельства о смерти, так ведь?
Они поняли друг друга. И ни у одного из них не возникло желания развить свою мысль.
Мегрэ, однако, не смог удержаться и проворчал, изображая скверное настроение, хотя оно уже прошло:
— Если его найдут! Ведь ваша проклятая свобода личности не позволяет вам вести списки живых и мертвых!
О'Брайан ограничился тем, что кивнул официанту на пустые бокалы:
— Повторите!
– И прибавил:
— А ваш бедный сицилиец, должно быть, умирает от жажды, стоя на тротуаре.
Глава 7
Было, конечно, уже поздно — около десяти. Часы Мегрэ остановились, а «Бервик», в отличие от «Сент-Рейджи», не простирал свою заботливость о постояльцах до того, чтобы повесить на стенах электрические часы. А впрочем, не все ли равно, который теперь час? В это утро Мегрэ не спешил. По правде говоря, никакого точного плана у него не было. С тех пор как он приехал в Нью-Йорк, его пробуждение впервые было встречено настоящим весенним солнышком, лучи которого проникали в спальню и в ванную комнату.
Кстати, именно из-за солнца он повесил зеркальце на оконную задвижку — так он делал по утрам, когда брился, в Париже, на бульваре Ришар-Ленуар, и, пока брил подбородок, на щеке его всегда играл луч солнца. Не ошибка ли думать, что большие города отличаются друг от друга, даже если речь идет о Нью-Йорке, который изображается а книгах в виде чудовищной мясорубки, перемалывающей людей?
И вот он, Мегрэ, в Нью-Йорке, и здесь есть и оконная задвижка — как раз на такой высоте, какая удобна для бритья, — и косой солнечный луч, который заставляет его жмуриться, а напротив, не то в канцелярии, не то в ателье, над ним хихикают две девушки в белых блузках.
В это утро ему пришлось трижды браться за бритье, так как два раза его отрывали телефонные звонки. В первый раз голос, казалось, доносился издалека; Мегрэ его как будто слышал не так давно, но узнать не мог.
— Алло! Комиссар Мегрэ?
— Ну да!
— В самом деле комиссар Мегрэ?
— Ну да!
— Комиссар Мегрэ у телефона?
— Да, черт побери!
Тут жалобный, почти трагический голос произнес:
— Это Роналд Декстер. Я очень огорчен, что пришлось вас побеспокоить, но мне совершенно необходимо с вами поговорить.
— Есть что-нибудь новенькое?
— Умоляю вас назначить мне встречу как можно скорее.
— Вы далеко от меня?
— Не очень.
— А это очень срочно?
— Очень.
— В таком случае приходите в гостиницу сейчас же и поднимайтесь ко мне в номер.
— Благодарю вас.
Мегрэ улыбнулся было, но по некотором размышлении решил, что в тоне голоса клоуна было что-то тревожное.
Не успел он снова намылить щеки, как телефон зазвонил опять. Мегрэ кое-как вытер лицо.
— Слушаю.
— Комиссар Мегрэ?
На этот раз говорили отчетливо, слишком отчетливо и с резким американским акцентом.
— Я у телефона.
— С вами говорит лейтенант Льюис.
— Слушаю вас.
— Мой коллега О'Брайен сказал, что мне было бы полезно как можно скорее связаться с вами. Не могу ли я встретиться с вами сегодня утром?
— Простите, лейтенант, но у меня остановились часы. Который теперь час?
— Половина одиннадцатого.
— Я охотно пришел бы к вам, но, к сожалению, минуту назад назначил свидание у себя в номере. Впрочем, возможно и даже скорее всего, что речь пойдет об интересующем вас деле. Вам нетрудно будет зайти ко мне в «Бервик»?
— Через двадцать минут буду у вас.
— Есть что-то новенькое?
Мегрэ был уверен, что его собеседник еще держал трубку у уха, когда он задал этот вопрос, но лейтенант притворился, что не слышит, и прозвучали гудки отбоя.
Двое сразу! Мегрэ оставалось только покончить с бритьем и одеться. Не успел он позвонить в room-service и заказать завтрак, как в дверь постучались.
Это был Декстер. Вид у него был такой, что Мегрэ, привыкший уже к его странностям, посмотрел на него с крайним изумлением.