–  Поезжайте, водитель, - другим, не тем, каким он разговаривал с Лопатиным, а привычным командным тоном обратился Велихов к Василию Ивановичу.
– Покушайте и отдыхайте, солдаты вам укажут.
– И когда тот отъехал, снова повернулся к Лопатину: - Долго вы тут стояли. Стою за вашей спиной, жду, а вы все молчите и смотрите.

–  Неужели долго?

Лопатину, наоборот, казалось, что нее было очень коротко: подошел, посмотрел на фамилии и сразу услышал оклик Василия Ивановича "товарищ майор!". "А оказывается, этот мальчик стоял за спиной и ждал", - подумал он о Велихове. Так и подумал: мальчик.

С тех пор как война окончательно переломилась и пошла на запад и где-то уже мерещился конец ее, ему все тревожней бросалась в глаза молодость продолжавших жить и воевать людей. Она казалась опасной и хотелось защитить ее от смерти - неизвестно чем и как, но все равно хотелось. Это чувство он испытывал и сейчас, глядя на Велихова.

–  Вот что, Михаил...
– Лопатин сделал паузу - ждал, чтобы Велихов подсказал отчество.

–  Но надо, Василий Николаевич. Михаил - и все.

–  Хорошо. Так вот, сейчас мы, конечно, пойдем к вам в штаб полка и поужинаем, и вы расскажете мне, как все произошло; но сейчас, пока мы стоим с вами здесь вдвоем, прошу меня понять и заранее обещать сделать то, о чем я попрошу.

–  Конечно, Василий Николаевич, сделаю для вас все, что смогу, - сказал Велихов, и на лицо его не выразилось ни малейшей тревоги.

–  Мне нужно будет дописать для нашей газеты то, что он начал, но не закончил.

Велихов с готовностью кивнул. В связи с предстоящим приездом Лопатина он уже слышал об этом: от начальника Политотдела.

–  А для этого - составить обо всем свое собственное представление, продолжил Лопатин.
– А для этого - расспросить и как выходили к государственной границе, и как переправлялись через нее. Поговорить не только с вами, но и с вашими подчиненными.

Велихов снова с готовностью кивнул.

–  И не только здесь, но и там.
– Ночью - туда и ночью же - обратно, добавил Лопатин, глядя в изменившееся лицо Велихова.
– Пусть накоротке, но без этого не смогу написать.

–  Вы без этого не сможете, а я этого не смогу вам разрешить, - сказал Велихов.

–  Почему не сможете разрешить? Разве вам запретили это?

–  Нет, не запрещали. Наверное, после всего никому в голову не пришло, что и вы тоже - туда. Но если запрошу разрешения - запретят, можете не сомневаться.

–  А я и не сомневаюсь. Потому и прошу вас, а не кого-то другого.

–  Начальнику Политотдела не говорили об этом?

–  Не говорил. Он уехал в Политуправление фронта и вернется только к утру.

–  Но вы с ним не говорили об этом?
– еще раз спросил Велихов.

–  Повторяю: не говорил.

–  Достанется мне за вас, - расстроенно сказал Велихов.

–  А я больше чем уверен, что со мной ровно ничего не случится.

–  А я и не думаю, что случится. Обеспечим, чтоб не случилось. Но мне все равно достанется. За то, что взял на себя, не доложив.

–  С полка не снимут?
– спросил Лопатин.
– Если считаете, что снимут, беру свою просьбу обратно. Буду просить не вас, а других.

–  С полка не снимут, этого не думаю. Но выволочку дадут.

Лопатин молчал, понимая, что Велихов говорит святую правду и выволочку получит, но, решившись на риск, который ему предстоит, уже не пойдет на попятный. Если не успеет вмешаться какое-нибудь его начальство.

Об этом же, оказывается, подумал и Велихов, потому что вдруг спросил Лопатина, заезжал ли он к кому-нибудь по дороге в полк.

–  Никуда не заезжал - прямо к вам.

–  Тогда так, - помолчав и подумав, сказал Велихов.
– Пока не придем с вами ночью на КП батальона - заранее никому ни слова! А когда будем переправляться туда и обратно - я, конечно, с вами буду, - попрошу беспрекословно меня слушать. И предупреждаю: переправимся туда ровно на два часа, сам засеку время, и никаких разговоров. Обратно - значит, обратно!

–  Спасибо, все ясно. А теперь пойдемте ужинать, - сказал Лопатин.
– От начальника Политотдела вам сильно досталось?

–  За то, что переправил туда - нет, потому что по его собственному приказанию. А за то, что сам не сопроводил, поначалу досталось. Но замполит дивизии заступился, объяснил, что я хотел, но не мог, что у меня в эту ночь в третьем батальоне ЧП было - неудачная разведка. При обратном переходе нарвались: пятеро вернулись, а шестого у немцев оставили, не вынесли с собой. Хотя заявили, что убитый, но вы же знаете, как с этим, - оставлять не положено. И пока сам не добился, чтоб еще раз пошли и вынесли, находился там у них. Начальника штаба за себя оставил, а с корреспондентом пришлось Салимова, ПНШ-1. Считал, что с ним лучше всего, а вышло - хуже.