В отличие от классического варианта, замок не был окружен ни рвом, ни валом и стоял открытый всем ветрам. Благодаря окнам галереи его внутренний двор насквозь просматривался. Видимо, у хозяев не было необходимости превращать в настоящую крепость жилище, предназначенное для приятного времяпровождения туристов.

Вечер наступил как-то слишком быстро. Ветреная погода, беспокойство кружащих над замком птиц усиливали всеобщую нервозность. Ронда, накрывающая на стол, не выпускала изо рта сигарету. Йюл шевелил кочергой дрова в камине. Скальд сел рядом с Анабеллой, король устроился в углу и изучал какую-то картину, снятую со стены. Время шло, а Гиз до сих пор не появился.

— Посмотрите, Скальд, — вдруг позвал король.

В руках он держал небольшой пейзаж, изображающий замок. С фотографической точностью на нем были выписаны архитектурные детали замка, присутствовала даже заколоченная дверь галереи, ведущей во вторую башню.

— Это не все. — Король наклонил картину, чтобы на нее упал отсвет камина. Солнечный день на пейзаже померк, сменившись лунной ночью. — Видите?

Теперь стекло в галерее оказалось разбитым, из него торчал какой-то жезл. А на дороге, ведущей к замку, виднелась темная фигурка удаляющегося всадника.

Йюл тоже подошел и взглянул на картину. Ронда застыла посреди гостиной с вазой, полной фруктов, Анабелла замерла в кресле. Встревоженный вид мужчин был красноречивее всего.

— Где Гиз? — нахмурился Скальд и резко выпрямился. — Нужно сходить за ним.

— Я не останусь здесь! — взвизгнула Ронда. — Мы с вами!

Гиз обнаружили лежащим на спине рядом с разбитым окном в галерее. Грудь его насквозь пронзило тяжелое копье, торчащее из окна.

Утром рано Анабелла тихонько постучалась в комнату Скальда.

— Бабушка всю ночь пела у меня за стенкой. Про какой-то сундук мертвеца… Я слышала, как она ходит по коридору. — Анабелла задыхалась. В последние два дня она на глазах превращалась в запуганное существо с обреченным взглядом. — У нее разорвался карман, и алмазы просыпались на пол, она долго искала два алмаза, прямо у моей двери… Потом пробормотала, что, наверное, они упали на пол гостиной. Мне было так страшно… Я не слышала, как она ушла… Я не хочу… не хочу!

— Я никому не позволю вас обидеть, — твердо сказал Скальд. — Только вы должны слушаться меня, хорошо?

Они еще издали заметили, что ветер ободрал и разметал по холмам обертку с саркофага Гиза — словно подготовив ему последнее пристанище. Это произвело гнетущее впечатление на всех, особенно на Ронду, хотя она и бодрилась изо всех сил. Скальд открыл камеру, король с Йюлом положили в нее тело Гиза.

— Подождите, — сказал Скальд и отогнул простыню, скрывающую лицо юноши. — Как красив… и молод…

Йюл демонстративно отвернулся.

— Знаете, о чем он сейчас думает? — сказал король Скальду. — Что наши шансы стать Треволом увеличиваются. Он и думать забыл про свои угрозы в ваш адрес.

— А хоть бы и так, — грубо ответил Йюл.

Анабелла протянула королю бархатный берет с пером, он положил его покойнику на грудь. Пока король возился с реле заморозки, Скальд нажал кнопку и открыл саркофаг старушки.

— По-моему, этого нельзя делать… — удивленно возразил король, но было уже поздно.

От резкой смены температуры завернутое в простыню тело старушки мгновенно начало вспучиваться, на простыне выступила кровь. Скальд едва успел захлопнуть крышку, как внутри саркофага раздался сильный хлопок.

— Вы… вы! — только и смог потрясенно сказать король, развернулся и пошел к замку.

Решив поспать, все разбрелись по комнатам. Когда в замке установилась полная тишина, Скальд на цыпочках вышел из своей спальни и принялся ползать по ковру в коридоре.

Довольно крупный алмаз закатился под шкаф с охотничьими принадлежностями. Второй нашелся в гостиной, рядом с креслом, стоявшим прямо под лестницей. Скальд задумчиво рассматривал камни, не прикасаясь к ним. Ползающим по ковру его и застала Ронда, спустившаяся вниз. Она даже не спросила, чем это он здесь занимается, и села в кресло.

— Йюл с королем тоже не спят. Шуршат в своих комнатах.

Она сняла все свои украшения, но красота ее от этого не поблекла. Несмотря на бледность лица, растрепанные волосы и горечь во взгляде, она по-прежнему оставалась чрезвычайно привлекательной. Правда, сигарета не очень вязалась с ее королевским нарядом — уже несколько помявшимся за два дня белым платьем. Ронда курила беспрерывно, нервно ломая изящными пальцами до половины выкуренную сигарету и разжигая новую.

— Они режут стекло, — вдруг сказала она. — Вы знаете, я уже почти не боюсь. Чему быть, того не миновать. Я ведь знала об этом, когда согласилась.