Я ответил, что под рукой у нас лишь 50-я авиадивизия, базирующаяся в районе Махачкалы.

– Мало, - сказал Александр Михайлович.

– Конечно мало, - согласился я, - но если будет устойчивая связь с Москвой, мы сумеем перенацелить некоторые наши соединения на боевые действия в интересах Юго-Восточного фронта.

Я доложил генералу Василевскому, что в предвидении напряженных боев на этом важнейшем участке фронта командование АДД на днях перебазировало из-под Москвы поближе к Сталинграду пять авиадивизий. Это уже более внушительная сила, - с удовлетворением заметил Александр Михайлович.

– Учтите, товарищ Скрипко, - включился в разговор генерал А. И. Еременко, - Верховный Главнокомандующий возлагает большие надежды на авиацию, и мы, естественно, тоже.

Андрей Иванович сообщил, что несколько часов тому назад пришла телеграмма Ставки, в которой предлагалось собрать всю имеющуюся авиацию и обрушить удар на противника. Затем мы с командующим фронтом довольно быстро уточнили боевую задачу для АДД, я немедленно связался по ВЧ со штабом авиации дальнего действия и передал эти данные в Москву.

Когда все дела были завершены, я начал прощаться с командующим фронтом, прикидывая, где бы обосноваться на ночлег. Словно угадывая мои мысли, Андрей Иванович гостеприимно предложил мне поселиться на КП фронта, обещая обеспечить меня связью с Москвой по телефону ВЧ и телеграфному каналу через Генштаб Красной Армии. Одновременно командующий предупредил, что при всем желании он не сможет разместить в перенаселенной штольне прибывших со мною офицеров. Еременко не рекомендовал держать мою оперативную группу и при 8-й воздушной армии. Штаб этой армии переместился за Волгу, в Среднюю Ахтубу, и связь с ним была неустойчивой, довольно часто нарушалась.

Я поблагодарил Андрея Ивановича за приглашение. В интересах дела мое пребывание на КП фронта было все-таки хорошим решением. А прибывших со мною офицеров решил утром отправить на самолете в Москву. Так я остался во фронтовом Сталинграде один, без помощников, в единственном лице представляя авиацию дальнего действия.

В ночь на 24 августа соединения АДД нанесли бомбардировочные удары по фашистским войскам в районе Сталинграда. После моего доклада по ВЧ командующий АДД успел задержать ранее запланированные вылеты некоторых соединений и перенацелить их с западного на сталинградское направление. 17-я авиадивизия генерала Е. Ф. Логинова бомбардировала скопления гитлеровцев на переправах через Дон в районе населенных пунктов Хлебный, Песковатка, Малая Россошка, Котлубань. Они находились в 35-60 километрах северо-западнее Сталинграда. Несмотря на ограниченное время, выделенное на подготовку, хорошо организованные и успешные бомбардировки противника произвела 50-я авиадивизия. Прямым попаданием авиабомб была разрушена вражеская переправа через Дон в районе Трехостровской.

Удары АДД в ночь на 24 августа частично задержали выдвижение войск противника. Это, несомненно, мешало гитлеровцам закрепляться на захваченных позициях и расширять прорыв.

24 августа мне удалось еще днем с командующим фронтом определить цели для наших бомбардировщиков. Это позволило пораньше поставить боевую задачу авиасоединениям, чем дать возможность частям и экипажам лучше подготовиться к предстоящему вылету.

В ночь на 25 августа в боевые действия на сталинградском направлении включились 53-я и 62-я авиадивизии,. поднявшие 143 корабля ТБ-3 и Ли-2.

Соединении нанесли удары по моторизованным колоннам гитлеровцев в районе переправ через Дон, в 55-60 километрах северо-западнее Сталинграда. Экипажи отчетливо наблюдали попадания двух бомб в одну из основных переправ у Песковатки. Кроме того, вторично разрушили восстановленную немцами переправу у Трехостровской. Прямые попадания бомб в переправы были зафиксированы также у населенных пунктов Н. Акатовка, Вертячий и Калачкин.

В эту ночь наряду с действиями в интересах обороны Сталинграда по требованию Ставки другие соединения АДД бомбардировали железнодорожные узлы Орел, Вязьма. Смоленск, через которые осуществлялись интенсивные перевозки гитлеровцев. Одновременно экипажи тяжелых кораблей 45-й авиадивизии и 747-го отдельного авиаполка нанесли удар по аэродрому в районе Смоленска. Тем самым авиация дальнего действия помогала войскам Западного и Калининского фронтов завершить наступательную операцию в районе Ржева и Сычевки.

Всего в ночь на 25 августа АДД подняла 259 самолетов. Это была не первая ночь, когда мы действовали почти всем своим боевым составом.

На следующее утро я направился с докладом к представителю Ставки Верховного Главнокомандования генералу А. М. Василевскому и доложил ему итоговые данные о результатах ударов наших авиасоединений. Александр Михайлович потребовал, чтобы авиация дальнего действия дала максимальное напряжение на сталинградском направлении.

– В район Рынка, северо-западнее Сталинграда, прорвались передовые отряды 6-й немецкой армии, - сказал он.- Но главные силы гитлеровцев еще на Дону, в районе переправ. Надо непрерывно бить по переправам, разрушать их и сдерживать продвижение противника.

Александр Михайлович выразил уверенность, что Верховный Главнокомандующий разрешит переключить основные силы АДД на сталинградское направление.

– Наступление войск Жукова и Конева на западном направлении, - пояснил он, - носит, так сказать, сковывающий, частный характер, а под Сталинградом решается многое...

Начальник Генерального штаба Красной Армии А. М. Василевский, в общем-то не очень разговорчивый человек, на этот раз изменил своему правилу и разъяснил мне всю сложность обстановки под Сталинградом. Противнику удалось рассечь нашу оборону и выйти к Волге. Немецко-фашистское командование стремится развить успех, ворваться в Сталинград и овладеть городом, перерезать Волгу-главную водную артерию России. Мы не можем допустить этого, заявил Александр Михайлович, Верховное Главнокомандование обязывает нас не щадить сил, для того чтобы отстоять Сталинград и разбить врага.