Шрифт:
И каково же будет наше разочарование, когда мы увидим отсутствие галочек, хотя, вроде, нас и любят. И только тут заметим, что на обеих страницах в конце стоит неприметный, но самый важный пункт:
ц по умолчанию.
Вот там-то, как правило, и стоит галочка у большинства. По умолчанию нас и любят, и не любят. Мы стараемся, мы себя для детей апгрейдиваем, мы доводим до минимума первую страницу и насыщаем другую - тщетно!*
– ---------------------------------------------------------------------
* Хотя теперь, перечитывая написанное, думаю, что в моих размышлениях много лукавства, причинно-следственные связи все-таки существуют, а еще в списке нет важного, если не основного, слова "любовь".
– А. А.
– ---------------------------------------------------------------------
Постучав в комнату Валеры и приоткрыв дверь, я или Нина, сказав всего лишь, что пора обедать, часто слышали раздраженное:
– Потом!
Или:
– Сам соображу, когда пора!
А однажды и вовсе:
– Закройте дверь, блин!
Я, естественно, тут же выпрямился, расправил плечи и веско сказал:
– Во-первых, не ори!
– Я не ору!
– А что же ты делаешь?
– Кричу. Потому что мне некогда, а вы тут...
– Можно сказать нормально! И чтобы без блинов у меня, понял?
– Понял!
И через некоторое время в такой же ситуации я имел удовольствие услышать:
– Закрой дверь, без блинов!
Так выяснилось, что мой сын остроумный человек.
Подружиться не получилось. Вечером, когда я приходил с работы (трудясь в издательстве, о чем ниже), он, проснувшийся днем, только начинал заниматься своими делами, выполняя частные заказы по программированию, засиживаясь до позднего утра; тут не только дружить, общаться некогда. Вскоре он и вовсе снял квартиру, имея неплохие заработки, а дед его, отец Нины, мой тесть, подкинул от щедрот на подержанную, но неплохую машину. Я обиделся, но промолчал.
...Голая его комната, из которой вывезли мебель, пыль холмиками на полу у стены, где был стол и где еще недавно змеились компьютерные кабели и провода, - вон длинные следы от них; грустная картина... Собравшись со средствами, я нашел недорогую бригаду и сделал пристойный ремонт, чтобы уж все по-новому.
Средства появились не из мизерных гонораров за книги, да я и бросил уже это дело к этому времени.
– 9
Давным-давно, за полтора года до изложенных событий, я сдавал очередной роман и в издательских коридорах неожиданно встретил Илью Костика, приятеля студенческой молодости. Мы обрадовались друг другу, будто два земляка на чужбине, и Костик предложил мне работу. Открывается новое издательство "Просвет", оно будет заниматься учебной и справочной литературой: золотое дно, поддержка сразу нескольких министерств. Костик там займет пост главного редактора, имея за плечами большой опыт администрирования в каком-то учреждении по управлению московским лесопарковым хозяйством, а я, если захочу, сяду на заведование отделом. Зарплата относительно хорошая, работа относительно непыльная. Главное: свой человек нужен!
– восклицал Костик. Не поинтересовавшись, кто теперь у Костика считается своим человеком, я согласился.
Тут-то и проявились наконец мои блистательные способности адаптатора. В числе прочих мы начали выпускать книги, где пересказывалось содержание художественных классических текстов с добавлением кое-каких комментариев и методических указаний. Для школьников, студентов гуманитарных вузов и т.п. Я стал куратором этой программы, я умело руководил группой авторов и сам не чурался адаптаторского творчества, результаты которого вызывали у всех неизменный восторг.
Я почувствовал вкус и азарт коллективной работы, у меня сложился спокойный и четкий ритм жизни, завелись кое-какие деньги, а тут и жена бросила, и сын съехал, я стал "свободен, свободен, свободен наконец" (М.Л. Кинг) и мог завести, например, дачу, собаку, любовницу, машину - и ездить, кстати, научиться, стыдно не уметь в моем возрасте.
И я записался на курсы вождения, честно изучил теорию и приступил уже к практическим занятиям. То есть - новые горизонты открылись. Тут оно и началось.
Нет, это пока еще предыстория.
– 8
Было лето. Было жарко. Был вечер. Кольнуло сердце. Ну что ж. Еще кольнуло. Задрожало, затрепыхалось как-то. Я весь покрылся потом. Сердце застучало часто и больно. Я испугался, вызвал "скорую".
Осматривая меня, врач (литература требует указать: женщина ли, мужчина ли, возраст, повадки, словечки, приметы, все это лишнее!) врач, все равно какого пола и какого возраста, без примет, повадок и словечек, спросил(а), не волновался ли я накануне, не переработал ли, не перепил ли - и услышал(а) на все вопросы ответ отрицательный.
– Курите?
– с надеждой.
Я сознался.
– Надо бросить.
Я пообещал.
В ответ получил утешительное сообщение, что со мной ничего страшного, сердце соответствует паспортному возрасту, надо попить витамины, препараты калия и тому подобное. Не волнуйтесь вообще. Знаете анекдот? Если после сорока вы просыпаетесь и у вас ничего не болит, значит, вы умерли.
Я успокоился.
Недели через две, будучи на именинах у Костика, пошел в сортир и упал в обморок со спущенными штанами. Упал удачно, на дверь, сломав деликатный замок и вывалившись в коридор. Очнулся на диване. Вокруг говорили тихо, будто на похоронах. Помню чей-то голос: "А если бы он дома был? Нет, нельзя человеку одному жить...".
Приехала "скорая", меня осмотрели, врач спросил(а), не волновался ли я накануне, не переработал ли, не перепил ли, часто ли бывают такие приступы, ну и, само собой, курю ли я.
Я сказал, что такой приступ у меня впервые. Курю.
– Надо бросить.
Я пообещал.
Порекомендовали попить витамины, препараты калия и вообще-то обследоваться на всякий случай. Главное, не волнуйтесь. Помните народную мудрость? Если после сорока вы просыпаетесь и у вас ничего не болит, значит, вы умерли.