Прав оказался мужчина в сереньком пальто: водки нам не досталось. Она кончилась, когда мы были уже в дверях. Прорицателя со зла даже побить хотели - но он исчез.

Это был - Крайний.

Крайний не обязательно тот, кто всегда стоит в конце какой-либо очереди. Но перед ним, как правило, кончается то, за чем очередь стоит.

Впрочем, даже это - не родовой признак. Ему может доставаться через раз. И даже почти всегда. И всe равно он - Крайний.

Когда ищут кого-то, если случилось нечто неприятное и на ком-то надо злобу выместить, - находят, как известно, крайнего, то есть самого безобидного, безответного, на кого удобно свалить вину. Стрелочника, как ещe в народе говорят. Но и этот крайний не всегда - Крайний.

Есть крайние по случаю, есть невезучие, но Настоящий Крайний - тип совершенно особенный, потому что он является им осознанно, с полным пониманием; в отличие от рядовых крайних, которые часто - жертвы обстоятельств, он ни в коем случае не жертва, он Крайний почти принципиально, хотя на рожон лишний раз не лезет.

К примеру, вспомним советские времена: от какого-то подразделения какого-то учреждения требуется один человек на поездку в подшефный колхоз ковыряться в грязи и холоде, собирая, допустим, капусту. Долго спорят, кому ехать, каждый приводит свои резоны, почему ехать не может, вспоминают, кто когда и сколько ездил, и наконец решают бросить жребий: сворачивают бумажки, из которых одна с крестиком. Крайний обычный, крайний-фаталист покорно ждeт своей очереди - и даже с некоторым юмором показывает всем крестик, говоря: "Так я и знал!". Настоящий же Крайний не согласен быть игрушкой Судьбы. Он обычно не доводит до жребия, а, когда наспорятся до хрипоты, молвит:

– Ладно уж. Я поеду.

И все радуются, благодарят его, хвалят: замечательный человек!

Он к этим похвалам, надо сказать, не равнодушен.

Ибо у Крайнего своеобразное честолюбие, он почти подвижник в своeм деле - и ему даже бывает досадно, если кто-то рядом окажется более Крайний, чем он.

С ним нельзя говорить о болезнях.

– Это что!
– скажет он.
– И тут же назовeт свою хворь, которую врачи у него нашли или подозревают и которая своей ужасностью тут же перебивает хвастовство собеседника.

Я был свидетелем разговора, когда горестная женщина в купе поезда рассказывала Крайнему, как тяжело болел еe муж.

– Был совсем здоровый человек!
– говорила она, - Спортом занимался, не пил, не курил, и в сорок пять лет - инсульт!

– Это что!
– сказал Крайний.
– Мне вон сорок один, а я уже в обморок пять раз падал.

– Но ведь инсульта не было!

– Будет. Ещe год-два - будет. Раньше, чем у вашего мужа.

– Он семь лет после этого в параличе лежал!
– уже почему-то сердилась женщина.

– Ну и что? Дед мой восемнадцать лет лежал. Значит, у меня наследственность. Лет двадцать буду - как колода!
– захихикал Крайний.

– Но вы-то живы пока, а муж-то мой умер!
– окончательно раздражилась женщина.

Тут другой не нашeлся бы чем крыть. Мертвей умершего не будешь, крайней - не будешь. Однако, Крайний, хмыкнув, невозмутимо задал странный вопрос:

– Где похоронили?

– На Увеке, - растерянно сказала женщина.

(Увек в нашем городе - кладбище не самое плохое. Транспорт ходит туда регулярно, лески вокруг и полянки, внизу Волга издалека долго течeт...)

Крайний удовлетворeнно кивнул.

– Вот именно! А меня на Жареный Бугор сволокут, потому что живу в том районе!

(Жареный Бугор - тоже кладбище, но поплоше - огромное пространство на склоне холма возле нестерпимо воняющей птицефабрики - и ехать к нему через микрорайоны, застроенные однообразными домами, и всегда там колдобины и пыль или грязь от разбитой дороги...)

Женщина как бы даже обиделась, умолкла, а Крайний, кажется, совершенно довольнeхонек был своей грустной перспективой.

В иных странах таких людей называют аутсайдерами - и они там совсем другие. Они задавлены комплексами аутсайдерства, они из всех сил стараются пробиться вверх, а главное - никогда никому, даже себе, не признаются в том, что они аутсайдеры. Если вдруг у такого человека внутренний голос робко шепнeт: "Ты аутсайдер!" - этот человек считает себя сходящим с ума и тут же бежит к психоаналитику, который его успокаивает и должным образом направляет.

Появились психоаналитики и у нас - и к ним тоже иногда приходят Крайние, но с весьма занятной целью.

– Ну-с, какие проблемы?
– спросит наш аналитик, чаще называемый психотерапевтом.

– Всякие. Здоровье, семья, работа. Всe, в общем.

– Выпиваете?

– К сожалению. С похмелья мучаюсь ужасно.

– Курите?

– Курю.

– С женой интимные отношения какие?

– Три месяца - никаких.

– Любовница есть?

– Да что вы!

– Работа интересная?

– А чего интересного: диспетчер в трампарке. Бабская работа, извините.

– Всe ясно!
– говорит психотерапевт.
– Налицо сниженный жизненный тонус за счeт устоявшихся стереотипов неудачника. Ударим по стереотипам?