– Возьмите, возьмите всe, мне так и так не жить!

Вася попросил еe успокоиться. Отвeл к телефонной будке.

Женщина рассказала ему, что она задолжала некоему бандиту крупную сумму и еe, выпускницу университета и мать-одиночку, заставляют таким вот образом отрабатывать долг. Осталось всего, в пересчeте на доллары, полторы тысячи, но она уже не может. Пусть еe убьют, пусть еe сына отдадут в бандитский приют, она не может уже обманывать людей! И она не успеет, вот что главное. Отдать надо завтра, а она может, если честно, только через неделю.

А у Васи, надо сказать, было дома именно полторы тысячи, скопленные страстным трудом на покупку горных лыж, потому что был он горнолыжник-любитель, и он вдруг подумал, что это - число судьбы!

Он сказал:

– Я вам верю, но где гарантия, что вы не обманываете?

– Никакой гарантии, кроме моего честного слова и номера моего телефона, - сказала она. И тут же чиркнула на бумажечке свой номер и дала ему.

Не устоял Вася. Сбегал домой, принeс ей полторы тысячи и попросил разрешения позвонить завтра.

Она разрешила.

Завтрашнего дня Вася еле дождался.

Позвонил.

– Больница!
– ответил старушечий голос.

– Какая?
– спросил Вася.

– Психиатрическая!
– захохотала старуха с жизнерадостностью совсем не старушечьей.

Месяц сходил с ума Вася: спал урывками, ходил по улицам. Сердце горело.

Женщина обнаружилась сама. Неслышно подошла сзади, тронула за плечо.

Вася обернулся. Оскалился злой непримиримой улыбкой.

– Перестань, дурачок!
– упредила прелестная дама его неначавшуюся речь.
– Я тебе добра хочу. Не ищи меня, не надейся деньги вернуть. Кинула я тебя. Обманула. Может, ударить меня хочешь? Я одна, без охраны.

Не ударил еe Вася. Но такие ей слова сказал, каких, ему казалось, он и не знал никогда - невесть откуда сами выявились и ледяным водопадом окатили склонeнную русую красивую голову женщины.

– Чего тебе ещe?
– спросил напоследок.
– Квартиру мою, что ль? Бери! Или вообще мою жизнь? Бери!

– В каком смысле?
– удивилась женщина.

– В таком, что я тебя, негодяйку, люблю, - стесняясь, сказал Василий.

Женщина распахнула свои синие очи - и заплакала.

Через месяц они поженились, она бросила свои нехорошие дела - и они, продав имущество, скрылись из города, и, вопреки постулатам криминальной молвы, никто не сумел их сыскать. Через год я получил письмо без обратного адреса, где Вася мне, как человеку, извините, надeжному, описывал свою прекрасную жизнь с любимой женой в неведомых краях - и восклицательных знаков в письме было больше, чем слов.

Что ж, выходит, у лоха Васи - не лоховская судьба?

Да нет. Просто бывает и лоху счастье.

Кстати, эту историю (с тайной, возможно, целью нравственного назидания) я рассказал попутчику Григорию.

Он внимательно выслушал и почерпнул, конечно, лишь то, что было ему близко:

– Фальшивых денег - уйма. У каждого в кошельке есть.

– Не может быть!
– притворно удивился я, предвкушая, как сейчас Григорий - для ответного назидания - попробует меня кинуть. И охотно предъявил свой не шибко толстый бумажник со всей его наличностью.

Григорий внимательно осмотрел каждую купюру.

– Вот она!
– показал он мне пятидесятку образца 98-го года.
– Водяные знаки не те. Турецкая работа. То есть наши же делают - в Турции. Можешь еe порвать или выкинуть.

– Зачем!
– сказал я ехидно.
– Возьмите себе в качестве сувенира!
– И протянул ему купюру, зная, что она настоящая, но полагая, что пятьдесят рублей - небольшая плата за горькую правду о людях.

– Ты за кого меня принимаешь?
– ощерился Григорий.

Я извинился.

...Через день мои друзья из одной организации с восхищением рассматривали принесeнную мной коллекцию бумажных денег самого разного достоинства, у которых было одно сходство: все оказались фальшивыми.

– Тонкая работа!
– не могли не признать они.

– Да, - сказал я с лицом невероятно невозмутимым - ибо настоящий лох даже и будучи облапошенным не хочет признавать, что он - лох.

На том и стоит.

М. МИНИМАЛИСТ

В каком-то фильме советского времени, помнится, есть замечательный диалог. Один второстепенный герой спрашивает другого, не менее второстепенного:

– Что у тебя есть-то?

– Что надо, то и есть!

– А что тебе надо?

– А что есть, то и надо!

Вот это: "Что надо, то и есть, а что есть, то и надо!" - девиз на несуществующем гербе Минималиста, того социально-психологического типа, который незримо, но гордо процветал в советское время и уныло, без прежнего куража, прозябает сегодня.

Минималист произошeл из Максималиста. Вернее, это одно и то же. Смотря с какой стороны посмотреть. С одной стороны посмотришь на него: Минималист. С другой - вроде Максималист.