– Со мной все в порядке, Роберт, – повторила Элеонора уже более нетерпеливо. – Просто от удара у меня захватило дух, вот и все...

– О Господи, но ты же беременна, – прошептал Роберт, только сейчас вспомнив об этом. Сердце у него ухнуло вниз и едва не застряло в желудке. Даже если Элеонора и оправится после падения, она вполне может потерять ребенка. Душу Роберта захлестнула полна гнева. – Если с тобой что-нибудь случится, я их всех убью, да, да, всех и каждого – за то, что они позволили этому произойти. А ты, Бен, бери моего коня и скачи вперед, чтобы предупредить домашних. Пусть приготовят постель и пошлют за доктором...

– Нет! – воскликнула Элеонора. – Стой, Бен. Прекрати это, Роберт. Со мной все в порядке. Я ничуть не пострадала, и если ты поможешь мне встать, я опять сяду на лошадь, и мы продолжим охоту. Оставь меня в покое – говорю же тебе, я прекрасно себя чувствую. И перестань пугать несчастных слуг – это вовсе не их вина. Если бы я внимательно следила за Лепидой, она бы не сбросила меня. Она просто чуть-чуть разволновалась.

Постепенно Элеоноре удалось убедить своего напутанного мужа, что она не умрет, если ей позволят встать. Правда, пока она не могла сказать, как там ребенок. Молодая женщина и в самом деле чувствовала себя нормально, но она почти ничего не знала о том, как должна протекать беременность, и не могла решить, может ли такое падение повредить малышу. Да и удар-то был не очень страшным – Лепида невелика ростом, и упала Элеонора на бок, стукнувшись в основном рукой и плечом.

Потом пришлось еще десять минут уговаривать Роберта, прежде чем он разрешил жене сесть на лошадь, но даже и после этого он не соглашался продолжать охоту. Но наконец Элеоноре удалось убедить его, что единственным ущербом от падения стало пятно грязи на платье, и они все-таки еще поохотились, загнав к полудню второго, правда, маленького оленя.

Настроение у всех опять поднялось, и когда они повернули назад, ничто уже, казалось, не омрачало радости этого дня. Начинало темнеть, когда они подъезжали со своей добычей к дому, весело болтая и мечтая о сытном ужине, о жареной оленине и других вкусных вещах, о горячей ванне, подогретом вине и приятном вечере у очага в большом зале.

Первым человеком, встретившим их, была Габи; она выбежала во двор, едва заслышав их голоса. Толстуха волновалась весь день – больше по привычке. Но сейчас она мгновенно заметила пятна грязи на плече и руке Элеоноры и тут же представила себе все остальное.

– С вами приключилась беда! – воскликнула Габи. В тот же миг она отшатнулась назад, словно от неожиданного удара, и, прижав руки к груди, без сознания рухнула на каменные ступени.

К ней бросились слуги, Элеонора, как только Джоб помог ей слезть с лошади, тоже мгновенно очутилась возле своей верной няни.

– Габи, со мной все в порядке, я просто упала с лошади Ничего страшного, я не пострадала, – рыдала молодая женщина. Толстуха открытым ртом судорожно ловила воздух.

– Какая боль, госпожа, – с трудом прошептала она. – Как будто в сердце мне вонзилась стрела.

– Не пытайся говорить, – увещевала её Элеонора, а потом, повернувшись к слугам, скомандовала. – Отнесите её в дом и устройте у огня. Налейте вина! Лежи спокойно, Габи, все будет хорошо.

Двое слуг перетащили толстуху в зал, усадили на стул у очага и поддерживали за плечи, пока Элеонора, взяв чашу вина у мальчишки, прибежавшего из кухни, прижала её к губам Габи. Та пила, отплевывалась, опять пила и наконец попробовала что-то сказать.

– Нет, нет, – успокаивающе проговорила Элеонора. – Просто отдохни несколько минут. Все хорошо. – Она опустилась на колени на устилавший пол тростник и принялась растирать Габи руки, предлагая ей еще вина и бормоча что-то ободряющее, словно они поменялись ролями. К тому времени, когда в дом вошел Роберт, до сих пор остававшийся снаружи и отдававший распоряжения слугам, которые должны были позаботиться о лошадях и собаках, а также разделать и подготовить к засолке оленьи туши, цвет лица Габи уже опять стал нормальным, а дыхание легче.

– Теперь со мной все в порядке, госпожа, – сказала Габи, когда Роберт встал сбоку от Элеоноры. – Простите меня, хозяин, за то, что я причинила вам столько хлопот.

– Не беспокойся об этом, – уговаривала её Элеонора. – Лучше скажи, как ты сейчас себя чувствуешь?

– Хорошо. Это все эта боль. У меня так бывало и раньше, но никогда еще мне не было так плохо. Как будто в груди у меня засела стрела, которая мешает мне дышать. Потом все прошло. Я старая женщина, дитя, уже давно пора у меня чему-нибудь болеть. А как вы?

– О, со мной все в порядке, – нетерпеливо ответила Элеонора.

– Для меня было большим потрясением увидеть вас в таком виде... У вас ничего нигде не болит? – спросила Габи, многозначительно посмотрев на неё. Элеонора отрицательно покачала головой в ответ.

– Нет, нигде ничего не болит. Кэртни также трудно убить, как и Морлэндов. А теперь тебе надо отправляться в постель и отдохнуть. – Хорошо, госпожа.

– Я помогу тебе подняться наверх, – Нет, я уже чувствую себя хорошо, я сама справлюсь. Прошу прощения, что доставила вам столько хлопот...