Изабелла посмотрела в металлическое зеркало и робко проговорила:

– Неужели это я? Сегодня я совсем не похожа на себя. Я выгляжу почти... почти хорошенькой!

– Вы выглядите просто прелестно, как вам и положено. Любая девушка кажется красавицей на собственной свадьбе.

– Ах, Энис, я даже не могу тебе передать, как я счастлива! – воскликнула Изабелла. – Может быть, поэтому и кажусь хорошенькой. Никогда не думала, что буду рада выйти замуж.

– Свадьба – это только начало нелегкой женской жизни, – мягко предупредила её Энис.

– Нет, все мои горести остались позади! – убежденно заявила Изабелла, и Энис тут же перекрестилась на всякий случай. – Нам будет так весело! Люк собирается подарить мне на свадьбу пустельгу, и первое, что мы сделаем сразу же после венчания, – это отправимся на вересковые пустоши, на соколиную охоту.

– Ничего себе! – изумилась Энис. – Подарить невесте на свадьбу пустельгу! Это плохая примета.

– Я не верю во всю эту чепуху, – отмахнулась от няньки Изабелла.

– Ладно, как бы то ни было, у вас не останется времени ни на какие соколиные охоты, когда вы начнете рожать детей. Как наша госпожа – пять младенцев за четыре года. Не очень-то поездишь верхом с большим животом.

– А почему ты не вышла замуж, Энис? – с невинным видом спросила Изабелла. – Потому что не хотела иметь детей?

– Сейчас же прекратите эти разговоры, мисс, – тут же прикрикнула на неё Энис. – Идите-ка лучше сюда, давайте я покажу вам ваше платье. Когда женщина выходит замуж, она рожает детей. Это её святой долг.

– Хелен же этого не сделала, – возразила Изабелла. – А она замужем уже два года.

– Они у неё появятся, когда ей пошлет их Господь. А теперь помолчите! Перед тем как отправиться в храм, вам надо посидеть да подумать о возвышенном, а не болтать попусту о вещах, которые вас не касаются.

Изабелла сочла упрек справедливым и крепко обняла няньку.

– Дорогая ты моя старушка, – прошептала юная женщина.

Энис строго сказала:

– Давайте-ка закончим одеваться! – Но в уголке её глаза блеснула непрошеная слеза.

В девять утра все семейство Морлэндов уже было у дверей храма Святой Троицы и с удивлением обнаружило, что никого из Каннингов там нет. Элеонора нахмурилась, клокоча от оскорбления, но делать было нечего. Оставалось лишь ждать. В половине десятого ни о женихе, ни о его родных по-прежнему не было ни слуху ни духу.

– Это уж слишком, – злым шепотом сказала Элеонора Роберту. – Вот что происходит, когда имеешь дело с людьми низкого звания!

Изабелла выглядела встревоженной, но по-прежнему держалась вызывающе.

– Люк скоро появится, – уверенно проговорила она. – Он не мог опоздать без серьезных причин.

– Разумеется, дитя мое, – рассеянно ответила Энис.

– У меня такое впечатление, что ты вовсе так не думаешь, – быстро отозвалась Изабелла. – В чем дело? Чего ты боишься? Что кто-нибудь помешает ему приехать сюда?

– Нет, нет, конечно, нет. Успокойтесь. Не надо, чтобы люди видели, как вы волнуетесь. Старайтесь казаться безмятежной и счастливой. На вас смотрят.

– Да, да, ты права. Я не должна бояться. – В ушах у Изабеллы звучал голос Люка. «Я никогда не покину тебя», – сказал тогда её любимый. Никто не сможет помешать ему приехать.

Роберт между тем быстро переговорил с одним из своих пажей, который тут же выскользнул со двора и по Микллгейт помчался к Питергейту. Но не успел он преодолеть и половину пути, как в церковный двор ввалился один из слуг Каннинга – бледный, с красными глазами и, казалось, совершенно обезумевший.

– Мистер Морлэнд... Госпожа... – прохрипел он, задыхаясь.

– В чем дело? – Роберту пришлось подхватить его под руку, чтобы он не упал.

Это был уже пожилой мужчина, по-видимому, один из писцов Каннинга. Бедняга устремил на Роберта отчаянный взгляд своих ввалившихся глаз. Губы старика беззвучно шевелились, но он не мог вымолвить ни слова Морлэнд знаком велел Элеоноре отойти в сторону и спокойно, но твердо заговорил с этим человеком.

– Успокойтесь, приятель. Объясните нам, что случилось.

– Молодой хозяин, сэр, – наконец пролепетал старик, и из глаз его хлынули слезы. – Он как раз выходил из дома, сэр, чтобы ехать к венцу... в свадебных одеждах... – Тут посланец Каннинга заметил Изабеллу и зарыдал. С трудом выговаривая слова, он обращался теперь прямо к невесте. – Дверь у него за спиной захлопнулась от ветра... и с крыши упала черепица. От сотрясения, понимаете? Наверное, она была плохо закреплена...

Роберт похолодел. Эти черепицы делались из цельного куска камня, размером они были около двух квадратных футов и толщиной в три или четыре дюйма. Каждую такую черепицу с трудом поднимали двое здоровых мужчин.