Народу у "Гастронома" все прибывало.

Дама золотого возраста, в шубке с безупречно уложенной головкой нагнулась к стеклу:

– Ребята, как насчет Ленинградского проспекта? Тут недалеко...

– Не едем.

– Сто рублей...

Смердов отгородился - поднял стекло на двери.

– Хам!

Новых известий от дежурного не поступало.

– Ушли, - заключил водитель. Рассудил философски: - Теперь до конца жизни могут не работать!
– В голосе слышалось восхищение.
– Если, конечно, не поймают... Вы согласны, товарищ подполковник?

Смердов не ответил.

– Видать, неглупые головы взялись. Дурак не полезет! Так?

Предполагал ли он что преступники- все его бывшие сослуживцы из 33-его, а главный организатор сейчас сидит с ним рядом в машине?!

Рация надолго замолчали.

Смердов рассчитал. Голицын должен был находиться в районе Серпуховской площади.

" А там уже рукой подать... "

Смердов знал место - куда они уходили.

Непосещаемый и днем пустырь, заколоченные подъезды предназначенных на снос старых деревянных строений. Тусклые светильники вдоль переулков...

Он выждал несколько минут.

Рация дежурного по городу молчала.

" Ушли!.." - Сердце радостно всколыхнулось.

В ту же секунду прорезался негромкий срывающийся голос. В эфире была не стационарная радиостанция - а рация, установленная в машине полка патрульно-постовой службы.

– Я - " ПГ 44-86". Здесь зеленые "жигули" с преступниками...

Продолжение мгновенно отозвалось в Смердове разбегающимися по коже мурашками.

Водитель-милиционер кричал:

– По нам открыли огонь. Повторяю... Уходят по Пятницкой улице в направлении набережных... Прием!

События развернулись угрожающе быстро.

Милиционер замолчал.

" Пристрелили..."

Потом голос возник снова. Это был все тот же "ПГ" Полка патрульно-постовой службы. Откуда-то возникла патрульная машина ГАИ...

Еще через несколько минут возник и номер преступных "жигулей".

– " 11-13!"

" Субанеев!.."

То, что у преследователей был теперь номер машины, ухудшало шансы на успех, но не было смертельным.

Это был чужой списанный номер. Смердов сам передал его Витальке из металлолома.

– За преступниками следует машина ГАИ...
– снова крикнул первый водитель.

Рация умолкла.

Смердов откинулся на сиденье.

Мысль работала четко.

" Если Голицын не сможет уйти от преследования, придется оставить "жигули" и скрыться. С мешками или без... Скорее всего они так и сделают. Но тогда это конец. Машина Субанеева попадет в руки милиции..."

При таком раскладе ни у кого из них не оставалось ни оного шанса.

" Все равно, что задержат самого Витальку!"

Списанные номера на "жигулях" годились на тот случай, если кто-то из свидетелей запомнил бы их...

" Машина скрылась, номера списанные и - ищи ветра в поле! "

Теперь в руки ментов попадал и номер двигателя...

" Владельца найдут быстро. По картотеке."

В этом случае он, Смердов, мог заканчивать свою поездку прямо тут, у тротуара на Смоленской. Дальнейшее теряло смысл.

" Виталька с хода вложит всех!.."

Будущее его, Смердова, легко прогнозировалось.

" За мной приедут к утру. С санкцией на арест... Можно себе представить, какой произведет фурор!"

Дальнейшее было неясным:

" Голицын и Волок ни в чем не признаются. В итоге: очная ставка с Субанеевым. Я все отрицаю..."

Если не наделать глупостей, прокуратура может прекратить дело за недоказанностью.

" И что дальше?!"

Увольнение из органов с волчьим билетом. По компрометирующим основаниям...

"Стаж, выслуга, пенсия - все псу под хвост! Охранником к Люське?! В "Аленький цветочек"?! Еще вряд ли возмет!..

Надо было решаться на совершенно невероятный, немыслимо-дерзкий шаг.

– Я сейчас... Возьму сигареты!
– Он вышел.

Толпа из "Гастронома" обтекала машину кругом.

По случаю закрытия съезда был бум с провизией, на прилавки выбросили дефицит. Народ тащил из "Новоарбатского" сыро-копченую колбасу, салями, гречку, сыры... Лимоны несли полными авоськами, как картошку. Такого в Москве давно не было. Лица радостно светились.