– За что, начальник?!

Не кладя трубку, Игумнов нажал на рычаг. Отпустил. Надо было поднимать Цуканова. Он отпустил рычаг, но гудка не последовало. Линия оказалась занятой. Там все шли короткие отрывистые гудки.

Ясно: в дежурной части 33-его, откуда Никола звонил, трубку не положили.

"Любопытно..."

Игумнов подождал пару минут, повторил попытку - и снова безрезультатно.

" Анчиполовского проверяют на вшивость. И основательно!"

Причина могла быть одна: не кладя трубки, с другого аппарата в дежурной части отделения уточняли через АТС номер, по которому звонил Никола.

" Валяйте, валяйте, парни!"

Игумнов не боялся: номер его телефона был надежно защищен.

Оставив трубку, он быстро оделся.

– И Картузову тоже все ночи звонят?!
– не оборачиваясь, обидчиво спросила жена.

Ему казалось, что она спит.

Голос не был сонным. Жена лежала в неудобной позе. Лицом в подушку. Подогнув полные, в пижамных штанишках коленки

Игумнов уклонился от дискуссии.

– Да нет, наверное. Не думаю.

– Я тоже. Такое впечатление, что я ночую при штабе МВД СССР...

Игумнов спросил:

– Как там твои подопечные?

В творческой Ассоциации, где она работала, шла очередная склока. Группа талантливых молодых авторов подала заявление о приеме в Союз писателей. Им отказали.

Игумнов быстро собирался, не зажигая свет.

– Не знаю, кому они помешали, - Жена принимала близко к сердцу все, связанное с ее работой в Ассоциации. Игумнов задел больную тему.
– Все способные юноши!..

– Вот-вот!

Игумнову считал, что он знает причину.

Писатели относились к своему союзу, как воры в законе к воровской кассе. К своему общаку. Это была их профессиональная кормушка.

– Также и в зоне...Чем меньше воров, тем жирнее и больше твой персональный воровской кусок...

– В молодежном журнале ужасная статья о ментах, - сказала она, не открывая глаз, - Мафия, взяточничество. Круговая порука. Ужасно читать!

– Не бери в голову! Писатели лучше бы рассказали о том, что им ближе...

Он прошел в преогромную кухню, к которой так и не смог привыкнуть. В вазе на столе лежало печенье. Он сунул одно в рот - чтобы не курить натощак.

" Пусть напишут о хвалебных рецензиях на дерьмовые вещи своего начальства. О секретарской прозе, переизданиях, которые никто не купит. Сначала славили ментов... За премии, которые им давало МВД, за тиражи. Теперь бросились ругать. Вернулись к старым кумирам..."

Юлиан Семенов - писатель, внимательно следивший за равновесием черного и белого в своих романах, тот точно держал курс по ветру: герой его последней повести делился с сердечной печалью:

– Решили что-нибудь насчет зарплаты партийным работникам? С введением хозрасчета все уже при башлях! Как вы-то?

"Не беспокойся, Юлиан! Эти себя не забудут..."

В дверях задержался:

– Милицией пусть занимаются чистые перья...

– У меня - неприятность...- вдруг как-то поспешно сказала жена. Она так и не открыла глаза. И не спала она не от того, что ее разбудил телефонный звонок.
– Меня направили на компьютерное обследование...

– А повод?

– Похоже на новообразование...
– Она попыталась пошутить.
– Вот попалась девушка!

У него оборвалось внутри: он почувствовал, как голос изменил ей.

– Только больше ни о чем не спрашивай!.. Господи! Как мне этого не хочется!

Он шагнул к кровати:

– Я поеду с тобой! Я отпрошусь. Пошлю все к черту!

– Нет, нет! Со мной едет...
– Она назвала свекровь по первому браку.
– Ее там знают. И она всех знает. Нас быстро проведут.

– Ты хорошо выглядишь...
– Он погладил ее затылок.

– Я не волнуюсь, чувствую себя хорошо.. Только почему-то быстро поправляюсь - юбка не сходится.

– Где тебя собираются смотреть?

– На Каширке.

– В Онкологическом центре?!

– Да, - она уже справилась с собой.
– Все! Больше ничего не говори! Я сплю...

" Этого не хватало..."

Он думал об этом пока длиннющим коридором мимо подлинников работ нескольких известных художников, преподнесенных когда-то в дар ее отцу, шел в холл.

Потом мысль его попала в привычный круговорот.

Он снял трубку с параллельного аппарата - в холле. Телефонная линия освободилась. Он набрал номер Цуканова.