Пожалуй, капитан мне даже нравился. Немного сумасшедший, как видно, но сумасшедший, если можно так сказать, здравомыслящий: не рискнул оставить спасенного чужака одного в рубке, обыскал сонного на предмет оружия, а у самого под рукой наверняка лучевик или еще чего похуже…

Если на одной палубе с ним я осторожничал, то, спустившись вниз, повел себя смелее: совал любопытный нос в незапертые двери и люки, тщетно дергал задраенные. На обратном пути, прижимая к животу пакеты с сухими пайками, я дал крюк через нижнюю палубу – с тем же результатом. У прохода в камбуз в нос ударил гнусный запах – что-то вроде прокисшей барды с отдушиной йода.

Капитан ждал меня с усмешечкой на губах.

– Ну как, нашел кого-нибудь? А то погуляй, поищи еще. Я бы тоже не отказался найти.

Я брякнул перед ним пакеты.

– Мы одни? – Я уже понимал, что одни, и почему-то это не казалось мне странным.

Он ответил кивком – был занят пакетом. Надо было видеть, как он ел! Полпакета улетело в момент. Со второй половиной сухпайка он расправлялся не торопясь, со смаком, причмокивая, блаженно закатывая глаза и, похоже, борясь с собой, чтобы не заглотнуть все мигом. Даже в глазах сушеной воблы появилась некая осмысленность.

Однако, подумал я. Легенда о Сонной субмарине – очень старая легенда, ей не то двадцать, не то тридцать лет. Ладно, пусть всего-навсего двадцать… И все это время старик сидел на криле и дистилляте?

И опять, словно услышав мои мысли (или я лицом не владею?), старик чему-то улыбнулся, крякнул и сказал:

– Криль и планктон, в основном. Если ты и впрямь помнишь необязательный курс, «Анаконда» рассчитывалась на пятилетнюю автономность. Само собой, выдвижные сетки, тралы… а что до однообразия, так на то и военная служба. Это уж последующие лодки этой серии модернизировали специально для войны на Капле: автономность поменьше, боевая мощь побольше… После Экваториального разгрома «Анаконду» и вовсе сделали вспомогательным судном, грузы лодка возила…

Покончив с сухпайком, старик блаженно откинулся в кресле, сыто отрыгнул в кулак и облизал пальцы.

– Еще водоросли ловлю, – сообщил он и икнул. – Понятно, не хищные – их есть невозможно, – а фиолетовые микрофиты. Гадость хуже криля, зато углеводов в них хоть отбавляй. Дело полезное… Ты уж угоди старику, сходи на камбуз. Там сразу увидишь.

– Что увижу?

– Лекарство, – хмыкнул старик. – Счастье, которое принимают вовнутрь. Не будь идиотом, иди и неси. Да не разлей.

Так… По крайней мере, запашок из камбуза прояснился. Я сходил и нашел то, что ожидал найти: примитивную перегонную установку грубого кустарного производства. В пластиковую фляжку, снабженную надписью «Ядовито! Изопропиловый спирт. Только для протирки контактов», из обрезка гнутой латунной трубы размеренно и неторопливо – кап! кап! – падали мутные капли.

Зажавши нос, я забрал фляжку, подставив вместо нее первую попавшуюся на глаза кастрюлю, и покинул камбуз так быстро, как только мог. Отдышавшись, рискнул понюхать продукт.

Н-да… Такой гадости я и в трюме Поплавка не нюхал и не пил. Очень возможно, что фиолетовые микрофиты действительно содержат массу углеводов – не знаю, я не биолог, – но нос ясно указывал на то, что иной и притом дурнопахнущей органики в них вряд ли меньше. Зато стало, пожалуй, понятно, почему старик за столько лет не превратился в законченного алкоголика…

Когда я вернулся, перед стариком прямо на пульте стояли две пластмассовые кружки.

– Наливай. И себе тоже.

Я налил ему полную, а себе на донышко.

– Твое здоровье, капитан.

– За твою жизнь, парень. За долгую жизнь. Пей!

Содрогнувшись, я выплеснул в себя маслянистую жидкость и после минутной борьбы с рвотными позывами сумел удержать ее в желудке. Старик одобрительно кивнул.

– Молодец, налей еще… А теперь я вот о чем спрошу тебя, парень… Почему не долбанул меня? Одна антиторпеда у тебя еще была.

– Думал, что свой.

Старик погрозил мне коричневым пальцем.

– Врешь. Это ты себе внушил, уж поверь моему опыту. Я таких, как ты, с десяток видел: поначалу все врут и даже не замечают. Наверное, очень выжить хочется?

Ну вот… Я с ужасом посмотрел на фляжку, наполненную более чем на две трети. Только доверительных разговоров под жуткое пойло мне сейчас не хватало. Может, он тоже из этих… из русских? Как Морж?

– На Земле мне однажды дали совет: не позволять убить себя ради чужих игр.

Старик крякнул.

– Любопытный совет. И ты ему следуешь?

Я пожал плечами.

– Когда как.

– Не скажешь по секрету, кто тебе его дал?

Можно подумать, он знает все население Земли…

– Морж дал… то есть вице-адмирал Могильный. Он у нас в Центре на Сумбаве читал тактику.

– Вот как, – с неясной интонацией сказал старик и вдруг, разом опрокинув в рот кружку, глубоко задышал. – Понятно… Грехи замаливает. До вице-адмирала, значит, дослужился… При мне кавторангом был, а после той истории с лагерем его разжаловали в капитан-лейтенанты – и пинком под зад в действующий флот, искупать вину. Выслужился, собака…