Путь к Гармане был долгим. Лоэр часами томился на палубе, много размышлял, а когда к нему приближалась Аора, на какое-то время забывал о своих заботах… В Квине они простились. Лоэр с грустью унес на своих щеках ее слезы. Но о ней старался не думать: в нем не пробудилось ответное чувство, а кроме того, он должен был разыскать своего молодого друга, который ни за что не уйдет без него из гавани, выведать пути к Синему Пустыннику и наладить связи с нужными горожанами. Однако проходил день за днем, а ни Квина, ни Синего Пустынника найти не удавалось…

— Вот, кажется, и все, — закончил свой рассказ Лоэр. — Но мы забыли про вино и закуску, Гел. А ну-ка, давайте выпьем за ваши успехи!

Никор придвинул бокал, но не поднял его.

— Догадываюсь, почему так торопилась примэрона Нагрис со своими извирами в заквинскую бухту, — сказал он. — Чтобы помочь Синему Пустыннику!

Лоэр перестал жевать.

— Да, да, — продолжал Никор. — Я видел его. Видел только сегодня.

— Где он?

— Вот этого я не знаю. Был под Квином, а теперь где-то в пути.

— Досадно!.. Впрочем, у меня есть надежда — амазонки… Ну, зачем вы все время смотрите в окно, Гел? Что там интересного?

— Оно тревожит меня, Рит, я все жду чего-то…

— Глупости, друг мой. Давайте закроем ставни!

— Не надо: будет душно.

— Вы плохо ели, Гел, вот что. Однако мне не терпится перейти к вашим приключениям, я жажду их слышать!

— Подождите, Рит. Вы говорили о письме прономов. Где оно?

— Дело в том, друг мой… Его у меня похитили, а кто — не могу представить. Вместо них — шесть чистых листов луба фикуса!

— Вот неприятность… И когда же вы обнаружили пропажу?

— На корабле амазонок.

Некоторое время стояла полная тишина, слышны были даже приглушенные расстоянием звуки ночного города.

— На гарманском корабле этого не могли сделать, — прервал молчание Никор, — поскольку Квин не покидал вас до самого нападения амазонок… Хотя… Подождите, а эрина Виния?

— Исключено, друг мой. Виния просто… Нет-нет, такого не могло быть!

— Допустим. Остается…

— Остаются мои похитители: ведь мог же суперат догадаться, что донос у меня! А если так, то никто кроме рыб письма не увидит… Да вы не расстраивайтесь, Гел, мне все равно есть с чем придти в Народное Собрание — я помню письмо слово в слово.

— Слава богам. А о мальчике так ничего и не слышали?

— Пока ничего. Но, любезный Гел, мне не терпится выслушать вас!

— Боюсь разочаровать. — Никор налил полный бокал и поднял его. — За эти пять лет, кажется, не случилось ничего такого, что могло бы быть интересным. С Масом Хуртом у нас с первого дня взаимная неприязнь, и до сих пор не понимаю, что спасло меня от печальной участи многих. — Он опять посмотрел на окно. — Последний раз приказал отвезти квинскому регионому Аруту — через всю Страну! — какую-то депешу… на летающей лодке…

— Содержание вам не известно?

— Нет, Рит.

— Послушайте, друг мой, почему мне приходится тянуть из вас каждое слово? Неужели совсем ничего интересного не случилось за пять лет?.. Да перестаньте же смотреть на окно, иначе я закрою его!

Никор с усилием отвел взгляд от темного проема, еще раз мельком взглянул туда и вдруг еле слышно попросил:

— Прошу вас, Лоэр, посмотрите… нет ли там кого?

— Рыба в небе!

Скрывая за беспечной улыбкой тревогу, Лоэр подошел к окну. Его давно беспокоило поведение друга, и он находил причину только в боязни перед неизвестным противником, который, видимо, уже давно преследует Никора. Но кто он? И почему Гел так упорно не хочет называть его имени? Лоэр заставил себя с наибольшим вниманием оглядеть сад, и, не увидев ничего подозрительного, вернулся обратно.

— Там… никого нет? — выдавил из себя Никор.

— Да что вы в самом деле! Кто там может быть, кроме ночных птиц! Перестаньте же, выпейте еще!

— Не хочу, Рит.

— Но вы мне так ничего и не рассказали о своем противнике, Гел!

Никор настороженно посмотрел на Лоэра:

— Да, да, противник. Да… вот именно… Я вчера встретился с ним у стены акрополя. Понимаете, Рит, у него было лицо… это сама кротость, сама чистота!

— Не торопитесь, не торопитесь, друг мой. Спокойнее.

— Могу не успеть, Рит. Он… он оказался негодяем! Нет, не негодяем — слова для него люди еще не придумали! Это… это… — Никор усиленно помассировал грудь. — Подождите, о чем я? Забыл… Послушайте, Лоэр! Я вряд ли выберусь из этой западни… — Торопясь, разливая на стол вино, он наполнил бокал и с жадной поспешностью выпил. — Вы видели когда-нибудь наполненные болью глаза, которые вам хотелось бы оживить радостью?..

Лоэр с тревогой смотрел на Никора. Временами становилось жутко, хотелось чем-то помочь, ободрить друга!

— Как зовут его? Кто он?

Никор снова посмотрел в темноту ночи и вздрогнул:

— Он здесь… Он где-то здесь! Я постоянно чувствую его взгляд, он жжет, испепеляет меня ненавистью! Я слышу зовущий голос — тихий, как движение воздуха, но в нем-то и есть весь ужас! О-о, я готов был сделать его сыном, братом! Нет, что это я… Я сжег бы его на медленном огне! Закройте же, закройте окно, прошу вас!