С наступлением темноты по городу начинают шнырять подозрительные личности. От рук одних загорятся дома, от рук других падут неосторожные горожане. С рассветом люди увидят поломанные сады, испачканные стены зданий, горе обездоленных семей.

Раньше, бывало, с зари до зари ходили по городу дозоры, а сейчас за всю ночь не встретишь и двух малочисленных отрядов. Для злых людей создалась благоприятная почва, которой они пользуются в полной мере.

Раньше ночная тишина считалась священной, дабы горожане могли как следует отдохнуть перед новым трудовым днем, а нынче она сплошь и рядом разрывается криками жертв, воплями и разухабистыми песнями пьяных компаний… Беф Орант вернулся к креслу, постоял возле него, потом негромко ударил в медный круг. Вошел начальник стражи.

— Эрата Мара все еще нет?

— Нет, великий суперат.

— Ступайте.

Вот еще забота. С каждым днем средний сын все дальше уходит от него. С кем он, чем занимается? Бездельники-соглядатаи до сих пор не могут сказать ничего определенного, одни догадки… Но если Мар действительно связался с врагами, то придется принять крайние меры.

Хватит!

Кстати… ходят слухи о том, что юных пленниц из замка освободил именно Мар. Ворвался с отрядом головорезов, разогнал стражу и — освободил! Каков паршивец?.. Теперь начнутся пересуды о суперате — похитителе эрсин. А чтобы избежать этого, надо всех их разыскать и… уничтожить! Впрочем, не лучше ли распустить встречные слухи — да такие, чтобы унизить их до самой грязи в сознании горожан? Чтоб они сами наложили на себя руки! Хотя… где их сейчас найдешь — определенно все они разбежались по деревням, подальше от Сурта. Но — стоп: сегодня же ему доложили, что одна из них и не думала никуда убегать.

Говорят, будто бродит иногда ночью по кладбищу и поет тоскливые песни… Н-да. Ну пусть поет. Пока.

Тонкие пальцы Бефа Оранта побелели, сдавливая спинку кресла. Болезненный взгляд уперся в мозаичный пол. Конечно, Мара он потерял. Собственно, он стал терять его с тех пор, как тот познакомился с Лоэром. Знакомство это могло дать многое, да вышло-то все иначе. Ну, Лоэра теперь нет — туда ему, упрямцу, и дорога!..

Но как Беф Орант ни злился ранее на своего врага, сообщение о его смерти не вызвало удовлетворения. Скорее наоборот — суперат жалел, что так и не сумел привлечь этого видного и опасного противника на свою сторону.

Ошибался Беф Орант. Лоэр не погиб: он пришел в столицу еще неделю назад и с первого же дня искал встречи со старыми товарищами по легиону и с Маром Орантом. Несколько раз пытался подойти к дому эрины Алии Никор, но там почему-то постоянно торчали подозрительные люди, скорее всего, гнофорские соглядатаи, и ему пришлось временно отказаться от мысли навестить жену друга. Чтобы не привлекать к себе внимания, Лоэр нарядился в рваный балахон, голову обвязал грязной тряпкой, а лицо и руки смазал жиром и испещрил углем и глиной, как это делали отчаявшиеся нищие.

Сначала он бродил по городу в надежде на случайную встречу с друзьями, но потом решил обосноваться напротив казарм легиона. Может быть, так повезет больше. На второй день выжидая Лоэр наконец увидел проходившего мимо Мара Оранта с каким-то высоким рыжеволосым юношей. Оба мельком взглянули на него и вошли в казарму. Лоэр не рискнул окликнуть Мара. Он с нетерпением ждал его возвращения.

Временами, отвлекаясь от наблюдений за прохожими, Лоэр с грустью смотрел на заплеванную улицу, на загаженную площадь, на затоптанный газон возле казарм. Невольно в памяти всплывали картины пятилетней давности. Вот к этому бассейну когда-то любили приходить легионеры — он был живописен, и каждый, кто хотел, мог отдохнуть здесь под густыми кронами стройных деревьев. Давно уж нет ни кустарника, ни скамеек. В бассейне теперь одни из горожан моют ноги, другие стоя по колено в воде, с азартом ловят еще не подохших рыб… Все это как дикий, неправдоподобный сон.

Неожиданно Лоэр почувствовал холодок между лопатками. Он покосился на противоположную сторону улицы: там стоял Квин. Мальчишка скрывался в тени, за спинами беседующих эратов, и время от времени поглядывал на казармы… Так вот оно что! Неужели все-таки Мар был прав?

После разговора с Маром на постоялом дворе Лана Кирса Лоэр много думал о Квине. Им владело только беспокойство, только жалость к мальчишке. Уверенности в его в его вероломстве не было: он не мог представить таким человека, еще совсем недавно вошедшего в жизнь, а, значит, пока что не имевшего ни своих убеждений, ни твердой позиции в этих убеждениях. И лишь теперь, когда Квин явно выслеживал Мара, в душе Лоэра что-то надломилось.

Мальчишка между тем заметил одиноко сидевшего нищего, долго разглядывал его, потом пересек улицу и дважды неторопливо прошелся мимо. В третий раз он негромко бросил на ходу:

— Добрый эрат, нищие оружия не носят…

Лоэра обдало жаром. Он заметил свой неудачно скрытый под балахоном короткий меч и лихорадочно соображал, что значили слова мальчишки. Не принял ли он Лоэра за другого человека? Вряд ли…

Квин медленно прошагал в четвертый раз и снова, не глядя на него, так же тихо сказал:

— Я приду сюда сегодня вечером, добрый эрат.

Значит, узнал. Что же теперь делать? Уходить? Переодеться? Сделать вид, что доверяет Квину по-прежнему? Нет-нет, рисковать нельзя, он просто не имеет на это права: с таким трудом добраться до цели своего путешествия, где назначена встреча с Гаром, где скоро должны начаться важные события…

Из казармы вышел Мар с тем же рыжеволосым юношей. Оба направились через площадь на улицу Фонтанов. Квин тут же юркнул за ними.

Лоэр незаметно огляделся. До сих пор он был спокоен, а теперь мысль о том, что за ним могут следить, не покидала его. Теперь ему казалось, что вот эти болтливые эраты, не обращающие на него внимания, давно уже наблюдают за ним. Впрочем, наблюдать можно из любого окна — их тут предостаточно.