– Открой глаза, мое сокровище, и чаруй меня своим взглядом, - приказал Кедар, чья страсть была удовлетворена.

Скай вернулась в настоящее и устремила на него холодный взгляд.

– Ты превосходный любовник, мой господин, - искренне похвалила она. Это начинало беспокоить ее. Он был невероятен как любовник, и в последнее время она заметила, что встречи с ним приводят ее в восторг. Она не могла справиться с этим чувством. К тридцати годам она достаточно хорошо научилась различать любовь и похоть и боялась показать этому мужчине часть своей подлинной сущности. Она могла отдаваться ему, чтобы спасти Найла, но было бы не правильным наслаждаться этим. Она глубоко вздохнула, и он, как всегда, интерпретировал ее вздох не правильно.

– Ничего, сегодня мы еще раз будем любить друг друга, моя прекрасная Муна, - сказал он снисходительно.
– Мне нравится, что ты отбросила ложную скромность и столь же ненасытна ко мне, как я к тебе.

Она тихо рассмеялась.

– Невозможно не желать тебя, мой господин, - проворковала Скай и начала дразняще гладить его по щеке.

Он поймал ее за руку и, повернув, запечатлел на ладошке горячий и влажный поцелуй.

– Ты радуешь меня, мое сокровище, и я вознагражу тебя за это. Скажи, чего тебе хочется?

Скай минуту молчала, будто в раздумье, а потом сказала:

– Мне бы хотелось вместе с Талитой посетить базары в старой части города, господин. Ведь я еще не потратила ничего из моих карманных денег с тех пор, как прибыла в Феc. Торговцы, которые приходят в гарем, приносят слишком мало товара, и я ничего не могу выбрать.

"Она просто чудо!" - с восторгом подумал Кедар, пораженный скромностью ее просьбы. Он чувствовал гордость за свое умение обращаться с этой прекрасной рабыней. Сейчас она вела себя прекрасно, и он не жалел ни минуты из потраченного на нее времени. Он хмыкнул. Как это по-женски - попросить посетить базары, и как разумно не тратить драгоценные динары на то барахло, которое приносят в гарем торговцы. Он все чаще раздумывал над тем, не пора ли сделать ее своей женой. Если бы только она забеременела.

Он взглянул на нее:

– Так ты хочешь посетить базары, Муна? Отлично мое сокровище, но вы с Талитой должны полностью скрыться от нескромных взглядов и пойдете под охраной. Я никому не позволю вольно обращаться с вами! Можете отправляться завтра.

– Спасибо, господин!
– Скай обвилась вокруг него, охватив шею руками и соблазняюще прижавшись грудями к его влажной груди. Ее полураскрытые красные губы приглашали его к поцелую, и, пока он целовал ее, ее опытная рука скользнула вниз, к его орудию мужественности, и стала ласкать его, так что вскоре оно снова было готово к битве. Не разрывая объятия, она надвинулась на него, поглотив его своим жаром. Кедар вынужден был оторвать губы от ее рта, чтобы простонать от наслаждения, в то время как она диктовала ему лихорадочный ритм. Его большие руки вцепились в ее волосы, он изрыгал какие-то неразборчивые звуки, Скай охватила его за талию и, закинув ноги, обвила их вокруг него. Кедар зарычал, меняя позу, и снова опрокинул Скай на подушки, вновь обретая контроль над актом.

Ее тело более не повиновалось ей, и она могла только парить. Это чувство охватывало ее все сильнее и сильнее, пока Скай не почувствовала, что вот-вот растворится во вспышке блаженства, которое наполняло ее жилы. Он приказал ей сказать, как она стремилась к их соединению, и она, боясь того, что он остановится, повторила слова, которые он хотел услышать, как ни стыдно ей было произносить их. Блаженство разливалось по ней, словно горячее вино, и уже где-то вне пространства и времени она услышала его победный вопль. Ее последней мыслью было: надо найти Найла как можно скорее, пока не стало поздно, она должна бежать от этого страшного человека, пока он полностью не разрушил ее.

А потом, когда они тихо лежали рядом, он сказал:

– Мое сокровище, никогда еще женщина не отдавалась мне так, как ты, и все же мне этого недостаточно. Ты действуешь на меня как наркотик. Никогда ни к одной женщине я не испытывал таких чувств, как к тебе.

– Твои слова - большая честно для меня, мой повелитель, - тихо ответила Скай, сама испытала панику при мысли о том, что он влюбляется в нее и может дойти до того, что и в самом деле сделает своей женой. Для этого ему не нужно испрашивать ее согласия - в соответствии с шариатом достаточно согласия отца или опекуна невесты. Если же речь шла о рабыне, ее хозяин должен был зарегистрировать сделку у местного имама. Она успокаивала себя мыслью о том, что Осман должен был предвидеть это и не допустить. Не может же Кедар жениться на ней при живом муже - это будет катастрофа! Нет, Осман должен что-то сделать, уверяла себя Скай. Кедар же заснул, держа ее в объятиях.

На следующее утро она проснулась одна. О его существовании говорил только отпечаток головы на подушке рядом с ней. Он уже не требовал, чтобы она спала на коврике внизу, что, как сказала ей Талита, было великой честью. Этой чести не была удостоена ни одна женщина гарема, за исключением Муны и Талиты. Скай лениво раскинулась, но ее сознание лихорадочно обдумывало ситуацию.
– Сегодня они с Талитой посетят базары в старом городе, и ей представится возможность выяснить, где находится резиденция принцессы Турхан. Дверь в ее комнату распахнулась.

– А, - хихикнула Талита, - ты выпросила для нас путешествие на базар, моя мудрая Муна! Ты, верно, хорошо ублажила Кедара прошлой ночью. Рано утром он пришел ко мне, улыбаясь и мурлыкая, как сытая пантера, и сказал, чтобы я сопровождала тебя. Слушай, Муна, что за секрет у тебя? Сколько лет я знаю Кедара, но никогда еще он не был так щедр.
– Она показала ей набитый динарами кошелек.
– И все это золотые динары, Муна! Наш господин подарил нам кошелек, полный золотых динаров, чтобы мы усладили наши сердца. Что ты делаешь с ним?