За парком. Можно мимо Универсама, так короче.

Спешишь?
– Гриша вытащил жвачку.
– Хочешь?

Нет, не спешу.

Тогда парком. Так жвачку-то хочешь?

Нет, и ты не жуй, у меня кое-что получше есть, - Ника распечатала корейскую пачку.
– Вот, сушеные водоросли, вчера пробовала. Вкусно.

Гришка взял соленую пластику.

Некоторое время шли молча, таская из пакетика прозрачные листочки.

– Хорошая штука. Где взяла?

Мишкин отец дал, мы у них в гостях были.

Он тебе правда как брат?
– Зачем-то уточнил Гриша.

Да, мы всю жизнь вместе, - ответила Ника и, на всякий случай, чтобы не оставалось сомнений относительно их с Мишкой отношений, добавила, - у него сейчас душевные страдания.

Из-за кого?
– Оживился провожающий.

Я не трепло!
– Отрезала девочка.

Права, - Гриша наподдал ногой колючий каштан, тот щелкнул и развалился.

Посадка каштановой рощи, - Ника сделала тоже самое.

А ты веселая!
– Гриша улыбнулся.

Да, знаешь, особых поводов для грусти в общем-то нет. Семья нормальная, учусь прилично. Только по физике трояки. Зато на двух языках говорю. Подруга есть хорошая, Муська. И болею я, вроде, редко. Правда в конце лета ангина была, тяжелая, даже от физры на всю четверть освободили. А так все ничего. Тусовки, жаль, нет.

У меня тоже тусовки нет.

А ты в институте со старой группой не общаешься?

Нет.
– Он вздохнул, тряхнул густой шевелюрой, темнокаштановой, с золотистым отливом, и спросил, - Не протрепешь никому?

О чем?

О том, что скажу?

Нет, говори.

У меня академка не из-за гриппа. Я наркотой отравился, еле откачали. Месяц в больнице лежал. Дрянь какую-то попробовал, все новые ощущения искал и чуть не нашел на дне ящика с крышечкой. Того, в который в белых тапочках кладут.

Гриша снова тряхнул головой, как бы прогоняя тяжелые воспоминания.

А как сейчас?
– Тревожно спросила Ника. Ей стало жаль Гришу. Она испугалась, что его вдруг могло не быть, такого высокого, сильного, умного. И улыбки его доброй тоже могло не быть. Кошмар!

Сейчас все о кей. Со второго семестра опять пойду учиться. Вот только зайцев и крокодилов вам нарисую.

И оленят!
– Добавила Ника, радуясь, что сменилась пластинка.

Да, да, маленькое стадо копытных.

Гриша тоже засмеялся, а потом оба умолкли, как бы разбежавшись мыслями в разные стороны. Шуршали листья, остро пахла сырая осенняя трава и с неумолимой ясностью вырисовывались вдали контуры Никиного дома.

– Спасибо, - тихо сказала она, стараясь почему-то не смотреть спутнику в лицо. И спросила, спохватившись, - А почему ты сегодня без машины? Ты же вроде на "Жигулях" ездишь?

Езжу. Я и сегодня на тачке. Сейчас вернусь, отвезу бабушку и домой. Мы врозь живем.

Ой, как неудобно! Ты из-за меня потащился! Я думала, что ты тоже домой идешь.

Не комплексуй!
– Гриша наподдал очередной каштан, - Во - первых ваш Зяблов действительно отвратный тип, а во-вторых я с удовольствием с тобой погулял. Поверь, мне совсем не сладко. После наркологических терзаний я не вернулся в старую тусовку. Там все покуривают, жуют или нюхают. И пьют много. Хорошо никто не колется. Вернее не кололся, что сейчас не знаю, к ним меня не тянет, я даже не звоню. Есть, конечно, друзья, но все заняты. С братом двоюродным дружу. Он археолог, я три раза с ним в экспедициях был. Сейчас он в Африку собирается, обещал взять, если что будет. Тогда уж зайцев за меня Ишуков дорисует. Но это так, мечты! А вот тусовки у меня, как и у тебя, нет. Только мне в отличии от тебя не четырнадцать...

Мне пятнадцать, - Ника добавила себе два месяца.

Хорошо, не пятнадцать, хотя это мало что меняет. Так вот мне восемнадцать и я куда более одинок, чем ты.

У тебя нет девушки?

Была, но она там, в наркоте. Я из-за неё и влез. А как смерть вокруг койки с косой погуляла - "вжик, вжик-уноси готовенького, кто на новенького" я решил, что пусть у неё кто-то другой на новенького будет. Она, видишь ли дилер: сама не употребляет, а торгует активно.

Так зачем же ты с ней связался?

Любил!

А теперь?
– Ника запнулась, понимая, что зашла слишком далеко.

А теперь прошло. Как не было. Вспоминать тошно и от этого ещё хреновей. Вот так - то, камышовый олененок! Рожки!
– Гриша приподнял двумя пальцами прядь волос у неё на макушке, потянул вверх, дунул, отпустил и сказав, - пока, - зашагал назад.

...

Сок, вода, вино белое, красное, - стюардесса, проталкивая перед собой тележку, медленно двигалась по проходу.

Вам что девочки?
– Ника обернулась к соседкам, сидевшим с наушниками на головах.