Наталья Зоревна СОЛОМКО
Любовь октябренка Овечкина
Рассказ
Завтра предстояла контрольная по алгебре, и надо было сидеть и упорно овладевать знаниями, решая все эти ужасные уравнения с кучей неизвестных, а ключ Оленька утром забыла дома и в квартиру попасть не могла. Пришлось возвращаться в школу, к сестре. Она работала там учительницей.
Вторая смена уже началась, и из-за всех дверей доносились тоненькие голоса. Там читали неуверенно: "Ма-ма мы-ла Ма-шу", там бубнили таблицу умножения, а первый "В" кричал хором:
– А, б, в, г, д, е, ё, ж, з, и, к, л, м, н, о, п, р, с, т, у, ф...
После "ф" произошла заминка, потому что половина первого "В" крикнула:
– Ха!
А другая половина:
– Ша!
Но был еще кто-то один, кто, чуть запоздав, выкрикнул звонко:
– Ю!
После чего все смутились и замолчали.
"Мне бы ваши заботы..." - подумала Оленька.
– Кто сказал "ю"?
– строго и уверенно спросил за дверью голос сестры Ани.
Никто не сознался.
– Дети! На мои вопросы надо отвечать сразу!
– укоризненно произнесла сестра.
– Кто сказал "ю"?
– Это Овечкин, - доложили откуда-то из угла.
– Вера, надо отвечать полным ответом, - сделала замечание сестра.
– И сначала поднять руку.
Видимо, рука была поднята, потому что сестра сказала:
– Да, Вера.
– Анна Олеговна, это Овечкин сказал "ю"!
На этот раз ответ был построен верно. И был полным.
– Молодец, Вера, садись, - похвалила Анька.
"Ябеда!
– подумала Оленька.
– У нас бы ей дали!"
Оленька кончала девятый класс, и это "у нас" относилось, конечно, не к настоящему времени, а к тем стародавним временам, когда она сама училась в первом классе.
– Овечкин, встань!
– меж тем продолжали развиваться за дверью события.
– Это ты сказал "ю"?
Последовала пауза.
– Овечкин, не молчи, я жду!
– Ну чего пристала?!
– пробормотала Оленька в коридоре.
– Овечкин, ты что, язык проглотил?
Голос у сестры был чужой, взрослый. "Может, это и не Анька вовсе?" подумала Оленька.
– Овечкин! Я с кем разговариваю?!
"Какая противная!.." - удивилась Оленька, и тут зазвенел звонок.
– Быстро все на перемену!
– скомандовала Анька.
– А Овечкин останется.
Первый "В" выбежал в коридор и принялся бегать и толкаться.
Первоклассники были такие маленькие, что Оленька вдруг почувствовала себя великаншей и догадалась то ли с радостью, то ли с испугом: "Вот я и выросла..." И вошла в класс.
Рыжий мальчик, похожий на большого плюшевого мишку, стоял там у своей парты в среднем ряду и глядел в пол.
– Привет!
– сказала Оленька сестре.
– Я ключ забыла.
– Как всегда!
– хмыкнула сестра.
– Погоди минуту, я сейчас закончу и сходим в учительскую - ключ в плаще...
– И уже совсем другим голосом: Овечкин! Ты будешь мне отвечать?!
– Ну что ты пристала к человеку?
– заступилась Оленька.
– Ольга!
– глаза у сестры стали круглыми, испуганными.
– Замолчи немедленно! А ты, Овечкин, дай дневник и выйди из класса!
Овечкин опустил голову еще ниже и зарыдал.
– Ну разумеется!
– рассердилась Аня.
– Теперь будешь лить слезы! А раньше ты о чем думал?
Но Овечкин остался верен себе: он не ответил и рыдал молча и слизывал слезы с губ большим розовым языком.
– Вот видишь!
– качнула головой сестра.
– И так весь год: сначала упрямится, а потом плачет... Тебе не стыдно, Овечкин? Вот исключим тебя из октябрят!..
Овечкин завыл тихонько.
– Какая ты бессовестная, Анька!
– не выдержала Оленька.
– Думай, что говоришь, балда!
– зашипела Аня.
– И чего ты его мучаешь! Овечкин! Ну, Овечкин... Не плачь!
– Оленька подбежала и обняла упрямого, безутешного Овечкина.
– Никуда она тебя не исключит, слышишь?! Ну перестань, не плачь... Тебя как зовут?
Услышав вопрос, Овечкин притих. Только шмыгал носом и сопел. Но говорить, как его зовут, явно не собирался.
– Убедилась?
– торжествующе спросила Аня.
– Ну и что?
– отозвалась Оленька.
– Может, ему не хочется со мной разговаривать, это его дело! Может, я ему не нравлюсь... Сама-то с каждым разговаривать не станешь, а он, если маленький, должен?