— Ты, кажется, говорил…

— Я просто перевожу, попятно? И эта его «неопределенность» объяснялась тем, что в комнате находились сразу два Бога. То есть два лорда Витинари. Ваффлз придерживается старых традиций и считает хозяина Богом. Но он понял, что один из них — не Бог, потому что от него пахло иначе. А также в кабинете было еще двое. А потом…

Вильям едва успевал записывать. Секунд через двадцать Ваффлз больно цапнул его за ногу.

Секретарь господина Кривса, сидевший за высоким письменным столом, посмотрел на вошедших сверху вниз, презрительно фыркнул и снова склонился над своими очень важными записями. У него не было ни времени, ни желания обслуживать каких-то там посетителей. Закон не следует торопить…

Но уже мгновение спустя он ткнулся лицом в столешницу. Некая огромная тяжесть давила на его затылок.

Затем в его весьма ограниченном поле зрения появилось лицо господина Кнопа.

— Я сказал, — повторил господин Кноп, — что господин Кривс хочет нас видеть…

— Снгх, — ответил секретарь.

Господин Кноп кивнул, и давление на затылок немного ослабло.

— Прости? Что-что ты сказал? — спросил господин Кноп, краем глаза следя за тем, как рука секретаря крадется вдоль кромки стола.

— Он… никого… не… принима-а-а-а!..

Фраза закончилась приглушенным воплем. Господин Кноп наклонился чуть ниже.

— Извини, что пальцы тебе придавили, — сказал он. — Но мы же не могли допустить, чтобы эти маленькие проказники добрались вон до того аккуратненького рычажка. Кто знает, что могло бы случиться, если бы ты случайно дернул за него? Итак… где находится кабинет господина Кривса?

— Вторая… дверь… налево, — простонал секретарь.

— Вот видишь? Вежливость сильно упрощает нам жизнь. Через неделю, максимум две, ты снова сможешь держать ручку.

Господин Кноп кивнул господину Тюльпану. Господин Тюльпан отпустил секретаря, и тот мгновенно осел на пол.

— Может, ять, шею ему свернуть?

— Оставь его, — махнул рукой господин Кноп. — Сегодня мне хочется поступать с людьми ласково.

Следует отдать должное господину Кривсу: когда Новая Контора вошла в кабинет, ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Господа? — склонил он голову.

— Только, ять, пальцем шевельни! — предупредил господин Тюльпан.

— Нам показалось, ты захочешь это услышать, — сказал господин Кноп, доставая из кармана какую-то коробочку.

— Что именно? — спросил господин Кривс. Господин Кноп щелкнул маленьким замочком.

— Давай-ка послушаем, допустим, вчерашний день, — произнес он.

Бесенок часто-часто заморгал.

— …Ньип… ньяпньипп… ньяпдит… ньип… — произнес он.

— Отматывает немного назад, — объяснил господин Кноп.

— Что это такое? — нахмурился законник.

— …Ньяпньип… сипньяп… нип……стоит очень дорого, господин Кноп, поэтому я не буду тратить его попусту. Что вы сделали с собакой? — Палец господина Кнопа коснулся другого рычажка. — …Уидлуидл… уии… У моих… клиентов хорошая память и глубокие карманы. Можно ведь и других убийц нанять. Вы меня понимаете?

Бесенок едва слышно ойкнул, когда рычажок, отключающий бес-органайзер, ударил его по голове.

Господин Кривс встал из-за стола и подошел к старинному буфету.

— Что-нибудь выпить, господин Кноп? Боюсь, правда, что могу предложить лишь бальзамирующий состав…

— Спасибо, не стоит, господин Кривс…

— …Но, кажется, где-то тут завалялся банан… Раздался громкий шлепок — это господин Кноп перехватил кулак господина Тюльпана.

— Не, я ж говорил, я, ять, убью его на…

— Как это ни печально, ты немного опоздал, — сказал законник, возвращаясь за стол. На губах его играла блаженная улыбочка. — Итак, господин Кноп… Вы ведь пришли за деньгами?

— Мы хотим забрать долг. Плюс пятьдесят тысяч.

— Однако пса вы так и не нашли.

— Как и Стража. А у них есть вервольф. Все кому не лень ищут эту псину. Она как сквозь землю провалилась. Но это и неважно. Эта моя коробочка — вот что важно.

— Честно говоря, так себе улика…

— Да неужели? Твой приказ нам найти пса? И дальше, где ты рассуждаешь про наемных убийц? Вряд ли этот ваш любимый Ваймс оставит подобное без внимания. Судя по всему, он привык доводить дело до конца, — Господин Кноп невесело улыбнулся. — Да, у тебя имеется на нас кое-какой материал, и, чисто между нами, — он наклонился чуть ниже, — многие совершенные нами поступки действительно могут считаться преступлениями…

— Ну там, ять, убийства всякие… — согласно кивая, добавил господин Тюльпан.