Глаза закатились, крик смолк. Господин Кноп, согнувшись, сделал неуверенный шаг в сторону.

Подняв голову, Вильям увидел отступающую Сахариссу.

А внутренний редактор продолжал что-то там корябать, наблюдая за Вильямом, который, в свою очередь, наблюдал за Сахариссой. Итак, она ударила этого человека ногой прямо по… Э-э… Ну, вы понимаете. Вероятно, сказалось тлетворное влияние всяких презабавных овощей. Иначе и быть не может.

А ему нужно срочно все записать. Иначе тоже быть не может.

Вильям встал на ноги и отчаянно замахал руками на приближавшихся с топорами гномов.

— Стойте! Не надо! Послушай… ты… э… брат Кноп…

Он поморщился от боли, бросил взгляд на руку и с ужасом заметил торчащее из рукава зловещее острие наколки.

Господин Кноп пытался сосредоточить внимание на схватившемся за руку юноше, но тени мешали. Он даже не понимал, на каком свете сейчас пребывает. Ну точно! Вот в чем дело! Видимо, он уже мертв! Весь этот дым, орущие люди, голоса, нашептывающие что-то ему на ухо… Наверное, это и есть преисподняя, но, ха-ха, у господина Кнопа имеется обратный билет…

Он с трудом выпрямился. Выудил из-под рубашки картофелину покойного господина Тюльпана и поднял ее высоко над головой.

— У'мня сть крфлина, — с гордостью заявил он. — Как вам, а?

Вильям посмотрел на испачканное сажей лицо, на котором блуждали воспаленные глаза и застыла торжествующая улыбка. Потом перевел взгляд на сморщенный клубень. В данный момент его отношения с действительностью были почти столь же шаткими, как и у господина Кнопа. Однако люди, показывавшие Вильяму картофелины, преследовали только одну цель…

— Э… Ну и что в ней забавного? — спросил он, пытаясь вытащить из руки наколку.

Ход мыслей господина Кнопа остановился, потому что кончились рельсы. Кноп выпустил из руки картофелину и уже в следующее мгновение с быстротой, которая объяснялась не разумом, а чистым инстинктом, выхватил из-под полы длинный кинжал. Фигура перед ним превратилась в одну из теней, и он, совершенно обезумев, бросился вперед.

Вильяму наконец удалось вытащить наколку, и его рука по инерции вылетела вперед…

Эта рука на мгновение заслонила господину Кнопу весь мир. Собственно говоря, стала для него всем миром…

Мокрый снег шипел на остывающих углях.

Некоторое время Вильям смотрел в удивленные глаза господина Кнопа, из которых постепенно утекала жизнь. А потом напавший на него человек медленно осел на землю, крепко сжимая в руке картофелину.

— О, — как будто издалека донесся голос Сахариссы. — Ты наколол его…

Кровь текла по рукаву Вильяма.

— Э… Кажется, мне не мешало бы перевязать руку, — выдавил он.

Лед не может быть горячим, но от шока его вены заполнились обжигающим холодом. Он потел льдом.

Сахарисса бросилась к Вильяму, на ходу отрывая рукав блузки.

— Ну ладно, ладно… Вряд ли это настолько уж опасно, — попятился Вильям. — Скорее, одна из тех ран, которые незаслуженно пытаются привлечь к себе повышенное внимание.

— Что здесь происходийт?

Вильям посмотрел на кровь на своей руке, потом перевел взгляд на Отто, который стоял на горе мусора с выражением удивления на лице и парой пакетов в руках.

— Йа уходийт всего пять минут, покупайт кислота, после чего приходийт цурюк и… О, найн… Все, что мы имейт…

Хорошагора достал из кармана камертон и стукнул им себя по шлему.

— Ребята, быстро! — крикнул он, размахивая камертоном. — В миссию к нам ты приходи…

Гномы тут же присоединились, но Отто поспешно замахал руками.

— Большое данке, йа прекрасной формы, тем не менее еще раз данке за заботу. Мы все знавайт, что происходийт, йа? Это все толпа делайт? Опасней толпы никого не бывайт. Мой друг Борис так погибайт. Он им показывайт свою черную ленточку, но они только хохотайт…

— Думаю, они приходили не только за Отто, а за всеми нами, — сказал Вильям. — Жаль, мне не удалось задать ему пару-другую вопросов, но…

— Типа: «Скажите, вы впервые пытались задушить человека?» — уточнил Боддони. — Или «Господин Убийца, скажите, пожалуйста, а сколько вам лет?»

Кто-то закашлялся.

Звуки, похоже, доносились из кармана мертвеца.

Вильям окинул взглядом застывших от изумления гномов, как бы спрашивая у них, что делать дальше. Разумеется, никаких советов он не дождался. Стиснув зубы, Вильям охлопал карманы засаленного костюма и крайне осторожно достал узкую полированную коробочку.