– Господи... да как же... да как вы... как... Как вам не стыдно!

– Что стыдно?

– Господи...

Она шагнула к двери, но директор схватил ее за руку:

– Сядьте!

– Мерзость какая... пустите меня...

Директор нажал ей на плечи, усадил:

– Садитесь, кому говорю! Я что с вами - дурака валяю?! Что вы истерику закатываете! Я вас спрашиваю как заместителя главного технолога завода, понимаете вы или нет!

Он подошел к столу, снял трубку:

– Ира! Демина, Свешникову и Гуриновича ко мне! Да... и парторгу позвони... немедленно!

Сергеев бросил трубку и, не глядя на съежившуюся на стуле Буркову, стал пружинисто расхаживать по кабинету.

Вскоре дверь отворилась, вошли Демин и Гуринович.

– А Свешникова, а Замятин?

– Обедают наверно, Виктор Васильич, - ответил лысоватый Гуринович.

– Позвать из столовой!
– крикнул Сергеев секретарше.
– Немедленно позвать!

Ира выбежала из приемной.

Сергеев сел за свой стол и сухо кивнул вошедшим:

– Присаживайтесь, товарищи.

Косясь на Буркову, Демин с Гуриновичем сели.

Сергеев откинул упавшие на лоб пряди волос и, нахмурившись, стал громко барабанить пальцами по столу.

– Виктор Васильич, - выглянул Демин из-за плеча Гуриновича, - а что стряслось?

– Щас объясню, Иван Николаич, - горько улыбнулся Сергеев.
– Подожди минутку...

Через некоторое время вошли Свешникова и Замятин.

– Садитесь, садитесь...
– раздраженно закивал головой директор.

Вошедшие сели.

Сергеев встал, оперся о стол:

– Вот, Людмила Ивановна. Перед вами сидит все заводское начальство. Главный инженер, главный механик, главный экономист и секретарь парткома. Надо бы еще председателя завкома, но ладно... хватит, я думаю. Для авторитета достаточно.

Буркова испуганно посмотрела на него.

Свешникова наклонилась вперед:

– Виктор Васильич, а что случилось?

Директор грустно покачал головой:

– А случилось, Надежда Афанасьевна, то, что зам. главного технолога, правая рука нашего незаменимого Кира Мухтарбековича, Людмила Ивановна Буркова на мой вопрос, сугубо технологический, просто плюет мне в рожу, в переносном смысле, и бежит вон из моего кабинета. Я ее спрашиваю, а она не желает со мной разговаривать.

– Неправда! Я с вами разговаривала, пока вы не сказали это...

– Что это?! Что это?!

– Пока вы... пока вы... не стали... господи...

Буркова заплакала.

Директор вздохнул, выпрямился:

– Ну, хорошо. Давайте все сначала. Товарищи, я спросил Буркову, можно ли вырезать в промежуточном валу редуктора шейку или, наоборот, - нарастить выступ?

Главный инженер потер подбородок:

– Да можно, конечно. Только зачем?

– Это уже другой вопрос. Значит можно?

– Можно.

– Она мне тоже это ответила. А теперь скажите, железку какую-нибудь можно приварить к торцу?

Главный инженер пожал плечами:

– Смотря какую.

– Не очень большую.

– Можно.

– И будет работать?

– Да будет, наверно. Да и на торце, что там... только осевые нагрузки изменятся, а они практически нулевые, он ведь горизонтально стоит.

Директор кивнул головой:

– Понятно. Людмила Ивановна, вам понятно?

Буркова нервно дернулась:

– Да я то же самое говорила вам, я же не про то, ведь надо...

Не слушая ее, директор кивнул собравшимся:

– Вы свободны, товарищи. Идите обедайте.

Четверо встали.

– И это все, Виктор Васильич?
– растерянно улыбнулась Свешникова.

– Все, Надежда Афанасьевна, - директор достал сигарету, закурил.
– Да, вспомнил! Генрих Залманович, как смета по десятому будет, зайдите ко мне.

– Хорошо, - кивнул Гуринович.

Неторопливо затягиваясь, Сергеев покосился на неподвижную фигуру Бурковой. Склонив голову, она сидела за столом.

Директор протянул руку, включил стоящий на столе вентилятор.

Облупившиеся лопасти слились в размытый круг, от струи воздуха заколебался воротничок директорской рубашки, поползли на лоб седеющие пряди.

Сергеев вздохнул, поиграл коробком:

– Ну так что, Людмила Ивановна?

Буркова молчала.

Директор открыл коробок, достал спичку, поднес к тлеющему кончику сигареты. Головка спички вспыхнула.

– Вы убедились, Людмила Ивановна?

Буркова судорожно кивнула головой.