– Убедились, что я был прав, а вы нет?

Она снова кивнула.

– Теперь будете выслушивать меня до конца?

Она кивнула.

– Убегать не будете?

Буркова кивнула.

Сергеев опустил горящую спичку в пепельницу, встал и с сигаретой в левой руке подошел к Бурковой, положил правую ладонь ей на плечо:

– Значит так, Людмила Ивановна. Даю вам два дня на разработку технологии приваренного к торцу хуя.

Вздрогнув, она подняла голову.

– Ну, ладно, ладно. Не хуя, а полового члена. Извините, я человек прямой. Из рабочей династии...

Он затянулся и продолжал:

– Срок, безусловно, маленький. Мизерный даже. Но поймите и меня.

Пепел с сигареты упал на его ботинок.

Сергеев топнул, стряхнул его на пол:

– Подключите весь отдел, попотейте как следует. Но чтоб через два дня вот здесь вот, - он постучал прокуренным ногтем по краю стола, - лежали технологические карты. Кровь из носу! А если все получится, будет вам премия в конце квартала. Всему отделу.

Буркова зашевелилась:

– Но, Виктор Васильич, я же, собственно... не главный технолог... заместитель...

– Вы на данном этапе - и.о. главного технолога. Исполняющая обязанности. Так что, давайте не будем об этом. Да и что вы - глупее Карапетяна?

– Да нет, но все-таки...

– Бросьте, не скромничайте. И хватит нам терять время, - он покосился на часы, - мне в министерство сегодня ехать. Надо пожрать успеть.

Буркова встала, рассеянно потянула к себе папки.

Сергеев помог ей:

– Давайте, Людмила Ивановна. Действуйте. Выбирайте сталь, с плановиками посоветуйтесь. Демина потрясите. Давайте! Ко мне в любое время дня, без доклада. Милости прошу.

Буркова подошла к двери, остановилась и, вспомнив, проговорила:

– Но, Виктор Васильич, а вы вот... ну в общем... вы говорите технологию этого...

– Полового члена.

– Да, - она быстро опустила глаза, - но ведь я не знаю... собственно вот...

– Какого именно?

– Ну да.

– Ну...
– директор наморщил лоб, провел рукой по волосам, - здесь не так важно вообще-то... но... знаете что, вы попросите кого-нибудь из сотрудников. Или нет! Вот что. Подойдите к нашему комсомольскому секретарю!

– К Широкову?

– Да! К Пете. Он парень честный, деловой. Вы объясните ему, он, я думаю, поймет. Поймет правильно.

– Но ведь, Виктор Васильич, я же не знаю... как это... это ведь... я даже не знаю...
– Буркова прижала папки к груди.

– Ну а что тут знать?
– удивленно смотрел на нее директор.
– Подойдите к нему, поговорите, объясните все как есть. Если хотите, я записку ему напишу.

– Хорошо бы, Виктор Васильич.

Директор подошел к столу и стал писать, не садясь:

– Вот... попросите его... Пусть он просто покажет вам свой половой член. А вы замеры необходимые сделайте. Точность по вашему усмотрению.

Он устало рассмеялся, складывая листок:

– Да нужна ли она вообще, эта наша точность! Вон допуск в шесть раз больше и ничего! Работает! Комедия...

Буркова осторожно улыбнулась.

Директор ввинтил окурок в пепельницу, подошел к Бурковой, протянул сложенный листок:

– Печать у Ирочки поставьте.

Людмила Ивановна взяла листок, положила на папки:

– Но, Виктор Васильич, ведь... член... он ведь разный... я знаю...

– Конечно, - серьезно кивнул Сергеев.
– Когда расслаблен - маленький, а когда напряжен - раза в два больше. Но нам нужны размеры напряженного. Когда в эрекции.

– Но а как же я...

– Ну уж это ваше дело, - сухо проговорил директор и, повернувшись, пошел к столу.
– Возьмите там... рукой там... поводите... как-нибудь. В общем действуйте. И держите меня в курсе.

Буркова кивнула, открыла дверь.

– И пожалуста, Людмила Ивановна, скажите хоть вы вашей Соне, пусть она не хамит Дробизу, он второй раз приходил ко мне!
– обиженно крикнул директор, опускаясь в кресло.
– Он же пожилой человек, ветеран, в отцы ей годится! Неужели на завкоме разбирать?!

– Хорошо, я скажу ей, - тихо ответила Буркова, вышла из кабинета и осторожно притворила дверь за собой.