– Я девятый, впереди чисто, – снова заговорила рация.

Основная машина снова увеличила скорость и вышла вперед, сменив головную, которая, впрочем, сразу же заняла свое место.

«Как наперстки крутят», – подумалось Сидору.

Выйдя на Ленинградское шоссе, машины выровняли скорость до сотни, и понеслись связкой, словно нанизанные на невидимую нитку. Гнать под сто семьдесят не имело смысла, все-таки это не президентский кортеж, и ГАИшники могут прицепиться в самый ненужный момент.

Замыкающий «Мерседес» скоро нагнал процессию и снова пристроился в хвосте. Но вот позади опять замаячила «люстра» большого белого внедорожника.

– «Фронтера» на хвосте, – проинформировал замыкающий. – По-моему, жулик на разборки нарывается.

– Срежь его, – приказал Дейл дьявольски спокойным тоном, словно речь шла о том, чтобы снять банан с дерева, а не отсечь мощную машину на большой скорости.

«Фронтера» попыталась выполнить обгон, сигналя, но замыкающий вызывающе грубым маневром вышел из своего ряда, оттесняя джип. Маневр на такой скорости и на обычном шоссе был очень рискованным, подрезанная «Фронтера» отчаянно засигналила. Одновременно с этим головная машина Чипа сместилась влево и назад, прикрывая «Мерс» Сидора. Замыкающий еще больше сместился, прижимая джип к разделительной полосе. Тот последний раз рявкнул сигналом и отстал, поняв, наконец, что столкнулся не с коллегой по дорожному безобразию, не желающим его пускать вперед, а с грамотно поставленной охраной немаленькой персоны. Продолжая настаивать на несанкционированных гонках вполне можно нарваться на автоматную очередь из окна «Мерседеса» – в современной Москве это себе уяснило даже отмороженное бычье. Почерк профессионала виден сразу, и нарываться на серьезные неприятности без крайней нужды желающих находится немного.

На лице Дейла не дрогнул ни один нерв, но рука, лежащая на животе, поближе к пистолету, ясно говорила о его мыслях. По «ленинградке» дальше шли без осложнений. Подъезжая к кольцевой Дейл распорядился по рации:

– Караван, вариант восемь.

Машины подтвердили принятие распоряжения. На развязке процессия разделилась, путая карты возможным преследователям или наблюдателям. Замыкающий резко увеличил скорость и свернул влево, становясь ведущим и уводя за собой отвлекающую машину. Чип же повел свою пару – основную машину – вправо по кольцевой, к Волоколамскому шоссе, чтобы по нему добраться до Анечки, которая жила в районе Тушина.

Первая пара, скорее всего, двинулась к Щелковскому шоссе, к офису, – догадался Сидор. Грамотно работают парни! Сидор редко видел своих «бурундуков» в настоящей работе, обычно довольствуясь результатами их деятельности. В тонкости вникать он не старался, понимая, что всего узнать невозможно, ибо «нельзя объять необъятное»! Но делалось сегодня все настолько четко, красиво и даже изящно, что можно было залюбоваться. Полностью отдаться восторгу мешало только то, что вся эта красота предназначалась не для чего-то возвышенного, а для сохранения его, Сидора, ценной шкуры от никому не ведомой угрозы. Трудно восторгаться, чувствуя на своем затылке взгляд неизвестного стрелка! А то, что стрелок этот существует не в параноидальных фантазиях Дейла, а на самом деле, он сомневался уже все меньше. Теперь и его стали мучить нехорошие предчувствия, наверное, это заразно.

Дорога была залита светом фонарей. Большие красные «габариты» переднего «Мерса» тянули за собой, как огонек сигареты тянет мотылька. Сидор очень любил ездить по ночному городу. Ночью Москва совсем другая, темнота прячет грязь и огрехи, а огни делают ее призрачно красивой. Легкая дремота, мягкое кресло летящей по ровному асфальту машины…

Но вот и нужный поворот. Еще несколько минут быстрой езды по шоссе, и передовая машина свалилась с трассы на второстепенную улицу, как пикирующий бомбардировщик, заходящий на боевой курс, а машина Сидора понеслась дальше, унося его от заветного дома, «где резной палисад». Коммерсант встрепенулся, было, заволновавшись, что охрана так жестоко его обманула, лишив рандеву, о котором они, вроде, договорились, но потом махнул рукой, пусть делают, как хотят, это их работа.

Через два квартала везущий его «Мерседес» тоже свернул с шоссе, сделал круг по близлежащим улицам, и, когда Чип по рации сообщил, что «на объекте чисто», уже прямой наводкой направился к дому Анечки.

Дорожка у подъезда была не так плотно забита стоящими на приколе машинами, как в большинстве московских дворов, так что подъехали без проблем к самому подъездному крыльцу. Охрана сразу плотно обступила машину, водитель мотор не глушил, держа передачу включенной и готовый в миг сорваться с места. Сидор чувствовал себя по-идиотски. Приехал, блин, на свидание со свитой, как средневековый князь с челядью. Может, они еще и в квартиру с ним попрутся? Групповуху устроим?

Играя желваками Сидор пошел к подъезду под плотной опекой телохранителей. Было их, конечно, поменьше, чем в аэропорту, но, все равно, вполне хватало, чтобы создать совсем не романтическое настроение, а, заодно, и соседям дать повод потрещать с утреца.

На крылечке его уже ждал Чип, предупредительно открыв дверь. Правда, лицо у него было какое-то необычное, словно он хотел что-то сказать хозяину, но не решался, смущенно отводя взгляд. Это очень не понравилось Сидору, и в душе зашевелились всякие нехорошие мысли, но он не стал ничего спрашивать. Спокойным шагом он поднялся на нужный этаж. Площадкой выше маячила фигура охранника. У двери он остановился и, повернувшись к следовавшему за ним Чипу, повелительным тоном попросил:

– Не позорьте мои седые яйца! Не торчите толпой под окнами, я не эксгибиционист. Распустите народ, а сами езжайте перекусить. Если уж невтерпеж, оставьте одного внизу, в машине. Понадобится, я вас по сотовому вызову.

Чип кивнул головой, соглашаясь, но очень уж неуверенно. «Обманет, паразит», – со смешанным чувством неудовольствия и признательности подумал Сидор и, матернувшись в сердцах, вошел в квартиру.

В коридоре его никто не встретил. Сидор повесил куртку, огляделся и, не разуваясь, проследовал на кухню.