Саладин встал лагерем в виду стен замка Шант. Стало понятно, что в ближайшие дни он не бросится в атаку, решив, очевидно, получше изучить обстановку. Это известие, вкупе с железными кулаками графа, несколько успокоило обстановку в замке. Когда человеку, готовившемуся умирать немедленно, сообщают, что смерть откладывается, у него появляется способность рассуждать, иногда даже здраво.

Дозорный, стоявший на башне, крикнул, что от сарацинского лагеря отделились три всадника и направляются к восточным воротам. Видимо парламентарии, это можно было предвидеть. Саладин не начнет штурма, пока будет опасаться за жизнь любимой сестры и дражайшего племянника.

Переговоры состоялись прямо во дворе, у самых ворот. Рено сам настоял на этом, он хотел, чтобы все слышали какие он выдвигает условия. Он заявил посланцам султана, что готов не защищать замок Шант, не держать в плену принцессу Замиру и благородного Али, взамен требуя одного, чтобы его людям была дана возможность покинуть замок живыми.

Присутствующие шумно выразили свое согласие с условиями вождя.

Посланец султана настаивал на другом варианте решения проблемы. Он предлагал прямо сейчас вернуть пленников, после чего предаться в руки султана для справедливого суда. Всем известно благородство и великодушие Саладина, и те, кто не запятнал свои руки кровью, а совесть лжесвидетельством, могут вне всякого сомнения рассчитывать на снисхождение.

–  Не много ли нам предлагает султан Саладин в обмен на сестру и племянника?
– ехидно спросил Рено.

Толпа, окружившая место переговоров, поддержала своего вождя криками не только громкими, но и воинственными. Они знали, что им следует бояться именно справедливого суда.

–  Вы слышите?
– обратился Рено к послу, - это наш общий ответ вашему господину. Если он все-таки решится на нас напасть, то мы сначала вывесим на стенах его родственников, а потом уж будем драться. Ничего другого нам не остается.

Лицо посла, высокого сухощавого старика, посерело, он не мог вернуться к Саладину с таким ответом.

–  По местам!
– скомандовал в этот момент Рено и крикливая масса полубандитов, из которых состоял гарнизон Шанта, неожиданно беспрекословно подчинилась команде. Это слаженное, множественное движение произвело большое впечатление на посла. Он сказал, по возвращении Саладину, что боеспособность людей Рено, пожалуй, очень велика. Это не просто разбойничья ватага, как можно было ожидать.

В то время, когда на площади перед воротами происходили публичные переговоры и никто особенно не следил за тем, что творится вокруг замка, в пролом, который было велено заделать и который никто не спешил заделывать, прокрались снаружи два человека. "Строители" в это время горланили вместе с остальными на площади. Этими двумя таинственными гостями были принцесса Изабелла, одетая в костюм де Комменжа, и верный Данже. Желание увидеть все своими глазами - имеются в виду взаимоотношения Рено с сестрой султана, было намного сильнее страха, приличий и даже доводов здравого смысла. Она понимала, что осажденный разъяренными сарацинами замок не лучшее место для выяснения отношений с неверным любовником, но понимала она это умом. Сердце же заставляло ее делать то, что она делала.

Это неукротимое стремление можно было бы выставить как пример исключительного женского характера, способного безоглядно вырваться за пределы, очерченные куртуазным кодексом. Можно было бы, но дело в том, что этот поступок оказался не единственным подобным в этот день. Всего через каких-нибудь полчаса после Изабеллы, к тому же самому пролому явилась госпожа Жильсон. Проникнуть в замок незаметно ей не удалось. Работники, заделывавшие пролом, уже вернулись на место и она попала прямо в их руки. Явление холеной дамы среди пыли, грязи в осажденном замке, затерянном на краю христианского мира, произвело на них сильное впечатление. Дама требовала, чтобы ее отвели к графу. Полуголые верзилы, возившиеся с необожженными кирпичами, не нашли, что тут можно возразить. Тем более, что госпожа Жильсон, когда считала нужным, могла говорить убедительно.

–  Вы?!
– удивленно воскликнул Рено, думавший, что он утратил способность удивляться.

–  Я, граф.

–  Клянусь стигматами св. Береники, не ожидал вас здесь увидеть!

–  Я польщена, что вы не забыли мое имя, - сказала Береника Жильсон.

–  Смею ли спросить, что вас привело сюда?

–  Перестаньте паясничать, я рискуя многим, примчалась сюда, чтобы спасти вас.

–  От кого, может быть от Саладина?

–  Есть мне кажется человек, который желает вашей смерти.

Рено расхохотался во всю силу своих легких.

–  Взойдите на стену, сударыня, и вы увидите тысячу таких людей.

–  Прекратите, граф, прекратите, - в голосе Береники Жильсон задрожали неподдельные слезы.

–  Надеюсь вы не станете рыдать прямо здесь?!

–  Вы ничего не понимаете!
– крикнула шпионка, теряя самообладание, меня послали затем, чтобы отравить вас.

–  Вот так здорово, вы предупреждаете меня против себя. А может быть просто жара, дорога, и вам приснилось что-то?