–  Что же рассказал этот лазутчик после того, как вы поджарили ему пятки?

–  Он объяснил медлительность Саладина. Оказывается султан ждет прибытия новой армии из Египта. Ее ведет его дядя Ширкух. Не позднее, чем через десять дней она будет под Хиттином.

Де Ридфор сразу помрачнел.

–  Мы же выставили против него заслон.

–  Ширкух обманул комтура Аскалона и обошел его без боя.

–  Сейчас трудно сказать.

Граф встал, поискал глазами второй кувшин. Тот оказался уже пуст, отшвырнув его в сторону де Ридфор сказал.

–  Это может быть связано с кознями монаха?

–  Почему бы и нет, даже сегодняшняя духота может быть результатом этих козней. Он мог специально отправиться с нами, чтобы отвлечь внимание от других. Даже птицы знают этот прием. Перепелка притворяется раненой, чтобы увести хищника от гнезда. Брат Гийом притворился присмиревшим...

–  Перепелка в сутане, - рявкнул де Ридфор, - и я ведь тоже не подумал, что он не один там всем вершит, их там куча этих злокозненных монахов. Может он даже не перепелка, в том смысле, что не самый главный.

Де Труа машинально поправил перевязь с мечом.

–  Не думаю, что мы сейчас должны занимать этим свои головы.

Великий магистр посмотрел на него удивленно.

–  Изъяснитесь!

–  Мы достаточно долго сидели в засаде, не пора ли выйти на поле боя.

–  Вы выражаетесь фигурально или...

–  Нет, я имею в виду самое настоящее поле боя. Если мы сегодня, или в крайнем случае, завтра, не атакуем Саладина, мы лишаемся всех шансов.

Де Ридфор сел на свое ложе и обхватил голову ладонями.

–  Наше знакомство началось с того, что вы предупреждали меня о катастрофических опасностях этой войны, теперь же все чаще выступаете в качестве человека советующего вести эту войну, как можно более активно.

–  Противоречия, которое вам здесь видится, на самом деле нет.

–  Как же нет, когда есть!

–  Вспомните нашу беседу в бело-красной зале, мне кажется, мы тогда обсудили все детали и тонкости этой проблемы. Зачем же возвращаться. Что же касается моего предложения немедленно атаковать сарацин, то оно вытекает из новых сведении полученных от лазутчика.

Граф пробормотал какое-то португальское ругательство и перекрестился.

–  Мы не зря искалечили этих несчастных, мессир. Только благодаря этому мы проникли в замысел монаха. Если бы не эти неприятные вопли, что тянулись вслед за обозом, мы бы не знали о приближающейся армии Ширкуха и были бы раздавлены на рассвете как молодая черепаха челюстями нильского крокодила.

Де Ридфор не стал возражать, ибо сам думал приблизительно также.

–  А что наш... поднадзорный?

–  Его телега стоит в миртовой роще, в тылу нашего правого фланга. Возле него постоянно дежурят четверо крепких парней из вашей дворцовой охраны. Они подчиняются только мне, ну и разумеется вам. Даже приказание короля они не выполнят.

–  Гюи звал меня сегодня к обеду, но боюсь, у него даже завтрак сегодня не получится, - задумчиво сказал граф. Потом он громко позвал мажордома.

–  Слушаю, мессир, - вырос как из под земли Карно.

–  Немедленно пошлите приглашение Гюи Лузиньянскому, Конраду Монферратскому, графу де Бурже, барону де Бриссону, магистрам Калатравы и Компостеллы. Они должны прибыть сюда немедленно, немедленно! Дело чрезвычайной важности не терпящее никаких отлагательств. Чем быстрее это произойдет, тем больше вы мне угодите, Карно.

–  Я могу остаться, мессир?
– спросил де Труа.

–  Извольте. Только это одеяние, - де Ридфор покрутил головою, - оно вызовет вопросы.

Де Труа снял свой шлем.

–  Теперь он мне уже не нужен. Судя по всему людей брата Гийома в армии нет. А имаму Синану неизвестно, где я нахожусь.

Граф пожал плечами и громко велел, чтобы ему принесли вина. Второй кувшин он не стал осушать задирая дно к потолку, налил не торопясь в чашу. Спросил у гостя.

–  Хотите?

–  Нет, - улыбнулся тот и показал болтающуюся на поясе фляжку, у меня есть питье приготовленное по рецепту брата Гийома.

Граф де Ридфор громко захохотал. Поднеся чашу ко рту спросил.

–  Угадайте, кто прибудет по моему приказу первым?

–  Король Иерусалимский.

Великий магистр неторопясь, но и не отрываясь выпил до дна всю чашу и сказал.

–  Вы не правы. Первым прибудет Гюи Лузиньянский.

Первым, впрочем, появился магистр ордена Калатравы, но лишь потому, что его шатер стоял совсем рядом, так, что он был не в счет.

Через десять минут уже шел экстренный военный совет.