Но всё это были мелочи недостойные внимания. Больше волновал другой вопрос: "Как и в каком качестве прожить остаток жизни?". Надо сказать, что Он очень любил заглядывать в гороскопы и считал астрологию настоящей наукой. В бога Он не верил, хотя, попав в тяжёлое положение, покрестился и даже ходил в церковь. Но как это не странно, что именно после того, как Он в результате одной мерзкой истории потерял нательный крест и перестал посещать "храм Божий" у

Него дела пошли на лад и проблемы постепенно стали исчезать. С удивлением проанализировав такой поворот в своей жизни, Он отошел от религии, правда и раньше это была просто попытка хоть как – нибудь преодолеть напасти обрушившиеся на Него все разом. Он даже подумал, а не покровительствуют ли ему силы диаметрально противоположные господу, но посчитал, что более разумным будет объяснить всё просто случаем или хотите "причинно – следственной связью". Но вот в звёзды

Он верил, как и в то, что их расположение и движение оказывают на нашу жизнь очень большое влияние. Ведь не вершим же мы сами свою судьбу, в конце концов!

Так вот Весам по гороскопу (а Он был просто классическими Весами) не стоило заниматься "по жизни" ни коммерцией, ни наукой…, а только творчеством или искусством.

Тут следует сделать небольшое отступление. Он очень хотел Успеха и Славы, а вернее денежных благ, которые непременно сопутствуют этому. А вот деньги нужны были исключительно для того, чтобы быть

НЕЗАВИСИМЫМ и только для этого. Независимость от окружающих, которых

Он так ненавидел. И Он решил стать писателем. Писатель должен быть голодным и злым, голодным в прямом смысле этого слова Он конечно же, не был, но злость била через край. Необходимо было выплеснуть и уж лучше на бумагу. Ему даже было не важно, опубликуют ли когда – нибудь эти записи, в тайне, правда, очень надеясь на это.

Он скопил на компьютер, продолжая, сжав зубы, работать на грязной и нудной работе.

Он поступил на курсы, преодолевая унижение собственного достоинства (сидел в классе с ненавистной Ему молодёжью) и "скрепя" закостеневшими "сорокалетними" мозгами.

Он потом брал уроки у пацана, годившегося ему в сыновья, и терпеливо познавал "компьютерную" науку.

И вот Он включает свой "Pentium" и входит в Microsoft Word и начинает печатать одним пальцем:/ " Я набрал ванну тёплой воды и залез в неё. Ванна была старая, а потому большая, в ней даже можно было лечь, чуть согнув ноги. Я погрузился поглубже так, что вода касалась губ и закрыл глаза. Было очень хорошо. Расслабленные руки плавали как будто отдельно от тела. Потом Я взял кусок простого банного мыла и стал мылить голову, мелькнувшую было мысль, что может опять появиться перхоть, Я отбросил усмехнувшись. Вымыв голову, стал медленно намыливать тело. Сначала руки и плечи, потом живот //и,//

//наконец,// добрался до члена с яйцами. "Какой же всё таки у меня маленький," – подумал Я //и,// пересилив желание начать мастурбировать, стал намыливать ноги. В очередной раз, ощупывая правую икру, подумалось о саркоме ноги. Намылившис//ь,// опять поглубже окунулся и стал стирать мыло с тела. Кожа заскрипела.

"Хорошо вымылся," – удовлетворённо подумал Я //и,// повернувшись за

//спину,// нащупал рукой лезвие бритвы…"/

/ /

Он писал два месяца, а потом закончился срок действия укола. И Он запил и очень крепко. Однажды вечером у него отказало сердце

(случился инсульт, отказали почки, оторвался тромб – на выбор) и Он умер быстро, без мучений, как всегда мечтал.

На похороны пришло очень много народа, Он наверное, очень бы удивился, если бы смог увидеть некоторые лица в толпе. Здесь находились и те, которых Он ненавидел, и те, к которым относился абсолютно равнодушно, и были две женщины, единственно которых Он любил – мать и тётя. Большинству было жаль, конечно, но и только, не многим было, действительно жаль и они вытирали слёзы, а две любимые женщины – мать и тётка – рыдали в голос.

Я стоял в стороне и курил. "Хороший все-таки мужик был. А то, что ушел, так это к лучшему. Он был лишнем на этом свете", – подумал я, бросил докуренную сигарету, повернулся и пошёл прочь.

Как финал? То, что проскальзывают мысли о смерти или самоубийстве, так это просто для "красного словца". В жизни, даже в самые тяжёлые времена, я даже и не задумывался о таком конце. Это слишком просто и глупо, и это, в конце концов "смешно". А вам известно, как я боюсь показаться смешным.

Ну, а с вином у меня сейчас перемирие. Вино свою функцию выполнило – не дало мне загнуться, и не свихнуться. Мы ещё с ним встретимся.

Вот и всё. В очередной, не помню, какой раз закончил редактирование рукописи. А вот интересно, сейчас во времена компьютеров, авторские тексты также называются "рукописи" или нет?

Ну да ладно, "рукопись" как – то солиднее звучит, согласитесь.

Впрочем, не важно, как называется, главное последний и я надеюсь, окончательный вариант "Алкаша" сейчас покоится в памяти моего