Шрифт:
— В каком отеле ты предпочла бы остановиться?
Улыбаясь, она сказала:
— Дело просто в том, что ты беспокоишься обо мне, и тебе это не нравится. И ты не хочешь, чтобы я это заметила.
Паркер, уже несколько раздраженно, снова пожал плечами.
— Что же ты предлагаешь?
— Почему бы мне не заняться покупками, скажем, в Бостоне? Ты знаешь там “Херридж-Хаус”?
— Нет.
— Это очень симпатичный отель, маленький такой. Меня будут звать там мисс Керол Боуэн.
— Миссис, — поправил он.
— О, конечно. Потому что ты приедешь туда потом. — Шагнув к нему, она взяла его за руку. — Не заставляй меня долго ждать, ладно?
— Я не знаю, сколько это продлится, — ответил Паркер. — Неделю или месяц.
— Тогда нам следует начать прощаться уже сейчас, — сказала она.
Глава 4
Это напоминало художественную галерею: по всем стенам были развешаны светокопии, планы этажей, фотографии. Паркер медленно, как истинный любитель искусства, передвигался вдоль них.
Гонор превратил одну из комнат в нечто вроде своей штаб-квартиры. В комнате остались лишь стол и четыре стула, освещаемые висящей под потолком в центре комнаты люстрой; на столе лежали чистая бумага и карандаши; стены были увешаны светокопиями и другими материалами. Гонор, двигаясь вдоль стен вместе с Паркером, давал пояснения.
— Пожарный выход, — показал он какое-то место на бумаге. — В задней части здания.
— Им можно воспользоваться? Манадо и Формутеска сидели за столом, внимательно следя за разговором.
— Нет. — Гонор покачал головой. — Отверстия защищены изнутри металлическими створками.
Кивнув, Паркер продолжал рассматривать развешанные материалы. Минуту спустя, постучав пальцем по одной из светокопий, спросил:
— Лифт?
— Да.
— М-м-м... — Он двинулся дальше. — Подвал. Туда можно попасть снаружи?
— Нет. Когда-то слева от входа располагалась угольная насыпь со скатом, но когда здание было превращено в музей, уголь убрали, а отверстие замуровали.
— Чем?
— Кирпичами.
— Понятно.
Фотографии представляли здание и спереди, и сзади. Из фотографий передней части Паркер не узнал ничего, чего бы он уже не знал раньше; задняя часть с зарешеченными окнами и черными металлическими дверями напоминала тюрьму. Висели также несколько фотографий внутренней части здания, комнате экспонатами.
— Это фондовые снимки, — пояснил Гонор. — Обычно они лежат в папках; мы используем их в выпусках новостей и для рекламы.
— Они не устарели?
Гонор покачал головой:
— В музее ничего не изменилось. Все — как в день открытия.
Поглядев еще некоторое время на снимки, Паркер кивнул и сел за стол. Слева от него расположился Гонор, напротив — Формутеска, справа — Манадо.
— Поговорим о лифте, — начал Паркер. — Что находится на самом верху шахты?
— Крыша, — растерянно ответил Гонор.
— Там должны располагаться моторы, — объяснил Паркер. — Или они внизу, в подвале?
— А... Понимаю. Да, они внизу. Но наверху тоже есть какие-то механизмы. — Повернувшись, он показал на снимок задней части здания. — Видите эту темную штуку наверху?
— Как вы туда попадали?
Нахмурившись, Гонор, не вставая со стула, смотрел на фотографию.
— Не помню. Но туда наверняка можно проникнуть.
— Я думаю, крышка навешена на петлях, — сказал Формутеска. — Ее размер примерно три на четыре фута.
— Она заперта?
— Наверняка, — ответил Гонор.
— Но у вас есть ключ. Гонор нахмурился:
— Наверное. Думаю, что да.
— Тогда в чем же проблема?
— В миссии, в ящике моего письменного стола, лежит желтый конверт с надписью: “Ключи от музея”, и там их больше десятка. Представления не имею, какой из них куда подходит.
— Придется это выяснить, — сказал Паркер.
— Но на крышу не попадешь, не минуя четвертый этаж, — заметил Формутеска. — Туда же нас не пустят.
— Это верно, — сказал Гонор. — Пока мы будем находиться в музейном помещении, Каземпы не будут нам мешать. Они ведь скрывают, что там живут. Но на четвертый этаж подняться не позволят. Они знают, что я настроен против полковника Любуди.
— И как далеко они могут зайти? — спросил Паркер.
— Они нас убьют, — ответил Гонор, — а тела закопают в подвальном помещении. Ну подумаешь, исчез в Нью-Йорке глава представительства крошечного и мало чем известного африканского государства... Пару дней об этом поговорят местные газеты, может быть, некоторые коммунистические страны воспользуются этим фактом для обличения американского беззакония, но на этом все и закончится.