Паркер отошел от двери, уступая ему дорогу.

— Я уезжаю, — сказал Хоскинс, стараясь говорить медленнее. — Я уезжаю. Возвращаюсь в Лос-Анджелес... Устраняюсь...

— Это хорошо.

— Но вы еще пожалеете об этом, запомните мои слова. Пожалеете, что с вами нет человека, которому вы могли бы довериться.

Паркер ничего не ответил. Хоскинс лихорадочно обдумывал, что бы такое еще сказать, но так и не нашел подходящих слов. Он покачал головой, попытался придать себе вид патриция, по собственной воле покидающего зал заседаний, и, миновав Паркера, вышел из номера.

Паркер закрыл за ним дверь.

Это была грузовая полутонка, темно-синяя, бывшая на ходу уже семь лет. Название фирмы, которой прежде принадлежал этот грузовик, а также ее адрес и телефон были закрашены широкими светло-голубыми полосами, но, по-видимому, это тоже было давно, поскольку в ряде мест эта краска уже облупилась. За рулем сидел Паркер, рядом с ним Формутеска; изучая машину, Паркер обнаружил, что коробка передач почти не работает. Однако это было не так уж и важно, поскольку машина нужна была лишь на очень короткое время, во время которого не понадобятся ни очень большие, ни очень малые скорости.

На Формутеске были измазанные краской брюки, старая фланелевая рубашка, поношенная коричневая кожаная куртка с накладками на локтях и обшитыми манжетами и старые коричневые ботинки. Паркер был одет в костюм и пальто, но узел его галстука был ослаблен, а воротник рубашки расстегнут.

С Парк-авеню они свернули на Тридцать восьмую улицу и припарковались в квартале от музея. Паркер выключил зажигание, положил ключи от машины в карман и спросил Формутеску:

— Вы готовы?

— Немного волнуюсь, точно актер перед спектаклем, — ответил тот, едва улыбаясь. — Но это пройдет.

— Хорошо. — Взяв лежавший между сиденьями блокнот, Паркер вышел из машины. Он подождал Формутеску, который, подойдя к машине сзади, достал ящик с инструментами и стремянку с шестью ступенями.

— Тяжелая, — заметил он, улыбаясь все так же неуверенно.

— Вам всего лишь надо выглядеть угрюмым и глуповатым, — посоветовал ему Паркер.

— В это время таким казаться нетрудно, — кивнул Формутеска: было чуть позже двух ночи.

По тротуару Паркер направился к зданию, расположенному рядом с ближайшей стеной музея. Когда он рассматривал фотографии Гонора, то пришел к выводу, что из двух рядом стоящих домов этот подходит больше. Второй дом представлял собой отель с меблированными комнатами, в этом же в основном находились офисы, жильцов было мало. К тому же окна пятого этажа располагались как раз на нужной высоте, а у двух соседних окон стекла были матовыми: наверняка туалеты.

Перед входом был зеленый навес. Пройдя под ним, Паркер подошел к двери и толкнул ее. Она оказалась запертой. Тогда он нажал кнопку звонка, рядом с которой было написано слово: “Superintendent”. Никто не ответил; подождав немного, он позвонил снова, и тогда из расположенного над звонками громкоговорителя раздался сильно искаженный голос. Разобрать слова было невозможно, но их смысл был ясен. Говоривший желал знать, кто там его беспокоит.

Паркер, наклонившись к микрофону, раздраженно произнес:

— Водопроводчики.

— Кто?

— Водопроводчики, — сказал Паркер погромче.

— Что вы хотите?

— Нам нужно попасть внутрь здания.

После небольшой паузы голос недовольно произнес:

— Подождите.

Минут через пять раздались тяжелые шаги; в конце коридора появился маленький коренастый человек в темно-бордовой рубашке, коричневых штанах и шлепанцах. Тяжело ступая, он вразвалку подошел к стеклянной двери и некоторое время рассматривал сквозь нее Паркера и Формутеску.

— А вы знаете, парни, который сейчас час?

— Нам это так же неприятно, как и вам, — вежливо сказал Паркер.

— Если бы все было сделано, как надо, в первый раз, нам не пришлось бы являться сюда по срочному вызову.

— Что за срочный вызов? Я никого не вызывал.

— Да не вы, — ответил Паркер, пройдя через дверной проем. За ним последовал Формутеска. — Городские власти. Опять течет в мужском туалете на пятом этаже.

— Как это понять — опять? — Комендант все еще не мог очухаться от сна; он выглядел сердитым и раздраженным. Но не подозрительным.

— Все это должны были починить три месяца тому назад, — сказал Паркер. Он посмотрел в блокнот. — Какой-то умник записал, что все сделано.

— Какой же это умник? Паркер, нахмурившись, недоверчиво посмотрел на коменданта.

— Разве вы не знали, что приходили чинить мужской туалет? Три месяца тому назад?

Сбитый с толку, тот покачал головой.

— У нас здесь все мужские туалеты исправны, — сказал он. — И вроде бы ничего с ними не происходило.

— Да? — Паркер ткнул большим пальцем в сторону улицы. — Прямо туда льет, а вы говорите, что все исправно.