Во всем, кроме голоса.

— Вот, — сообщила она, — я не отняла у тебя много времени, верно? — Нотки недовольства проступали даже сквозь неподдельное оживление.

— Верно, — сказал Паркер.

Она выключила телевизор, и они покинули квартиру, выйдя на Восемьдесят седьмую улицу между Амстердамом и Колумбусом; она повела его в сторону Амстердама, а затем на юг.

Пару раз Паркер пытался завести разговор об Уле, но она неизменно обрубала эти попытки.

— Только не на пустой желудок, — отвечала она и заводила глупейший разговор про погоду: — Ничего себе погодка стоит. Правда? Каждый день меняется. Как тебе вчерашняя буря с дождем? Не слабо, да?

— Да, — отвечал Паркер и думал о том, что прошла уже куча времени, а он до сих пор не сдвинулся с места. Они брали банк в понедельник, и только вчера, в четверг, во время проливного дождя он побывал у Брока. Сегодня пятница. Четыре дня метаний взад и вперед, а Ул с деньгами до сих пор благоденствует.

Ресторан напоминал аквариум — чучела рыб, рыболовные сети, свечи, мерцающие на столиках. Они ели мексиканские блюда и запивали пивом; наконец, после кофе, Паркер приступил к делу:

— Теперь мы поговорим о Джордже Уле.

— У тебя есть спички? Он дал ей прикурить, и она заслонила горящую спичку в его руке своей ладонью.

— М-м, спасибо, — сказала она, улыбнувшись ему сквозь дым и колеблющийся свет свечей. — У тебя сильные руки. И еще ты жутко упертый. Джордж — это единственное, что тебя интересует?

— Только сейчас, — ответил Паркер, подумав, что ему следует поддержать ее игру хотя бы немного. Он не хотел, чтобы она замкнулась.

— Не знаю, какие у тебя претензии к Джорджу, — начала она, глядя в пепельницу, — но у меня их полно.

— Я не стану совать нос в твою личную жизнь, — сообщил Паркер, обрывая заранее долгую грустную историю. — Я просто хочу его найти.

Она взглянула на него и слегка нахмурилась. Кокетничая, она даже хмурилась игриво; свечи и сигаретный дым сделали плаксу в ней совсем незаметной. Только вот голос...

— Я не видела его уже год, — повторила она. — Честно. Даже больше года.

— Ты же неплохо его знала.

— Неужели это было со мной! — Она презрительно скривила губы.

— Так что ты встречалась с людьми, которых он знал, с его друзьями.

— У таких, как Джордж, — заявила она, — не бывает друзей. Только люди, которых он использует.

— Возможно. Но некоторые все же считают себя его друзьями. У каждого из нас есть человек, считающий тебя другом.

Она пожала плечами и стряхнула пепел.

— Полагаю, ты прав.

— И это как раз те, кто может сказать, где его найти. Но я до сих пор не имею понятия, где найти их.

Она коротко взглянула на него, в самой дубине ее глаз притаилось страдание.

— А откуда ты узнал обо мне?

— От женщины по имени Грейс Вайс. Это имя, очевидно, ничего ей не говорило.

— И кто же она такая?

— Жена одного малого, с которым знаком Джордж.

— А как она могла узнать про меня хоть что-нибудь?

— Это мне неизвестно. Нытик начал потихоньку выползать на поверхность.

— Не очень-то приятно сознавать, что какие-то люди судачат про тебя. Люди, о которых я даже не слышала.

— Она сказала только, что ты была знакома с Джорджем. И все. А если ты была с ним знакома, ты должна знать кого-то из его приятелей.

— Допустим.

— Кого же все-таки?

Она уже настроилась порассуждать о том, как несправедливо, когда незнакомые люди говорят о ней, но, хоть и неохотно, решила-таки принять во внимание вопрос Паркера.

— Наша связь продолжалась довольно долго. Но тем не менее мы с Джорджем никогда не были по-настоящему близки.

Он просто использовал меня — так же, как остальных. Он никому не позволял приблизиться к нему.

Позволить ей завести любимую пластинку Паркер не мог и попробовал вернуть ее к теме:

— Но ты все же знала кого-то из его знакомых?

— Ну, был, например, такой Хоуи.

— Хоуи? Ты его фамилию помнишь?

— Что-то итальянское. Дай подумать. Звучало похоже на кофе, этот растворимый, знаешь? Как его, эспрессо. Прогресси — вот его фамилия! Хоуи Прогресси.

— И где он живет?

— А, где-то в Бруклине. У него там гараж. Они с Джорджем чокнулись на этих машинах. Хоуи участвует во всех «скачках всмятку» на Айленде. Знаешь эти штуки?

— Нет. «Скачки всмятку»?