Когда через полчаса Бернштайн заторопился на деловую встречу, он дождался, пока журналист выйдет из кафе, со вздохом облегчения поспешно расплатился и выскочил на улицу.

Какой-то умный человек сказал, что бывают случаи, когда храбрость заключается не в том, чтобы вступить в схватку, а в том, чтобы вовремя ретироваться. Ради спасения доброго имени Пьера будем считать, что это был как раз такой случай, ибо Пьер решил именно ретироваться. Он признался себе в этом сразу, без оговорок и стыда, стоя у витрины "Сигоньяка" и глядя невидящими глазами на вереницу проезжавших по улице экипажей. Рассказ Бернштайна о Ламоновой доблести убедил его всецело и бесповоротно.

Его мучил другой вопрос: возможно ли все это провернуть изящно и без особого ущерба? Ибо Пьер, относившийся к своей шкуре лишь немногим более трепетно, чем к своей же репутации, страстно желал спасти и то и другое. Его брови озабоченно сошлись на переносице. Он пожал плечами. Он вздохнул. Чертов Ламон! Но теперь, окончательно решив задачу в пользу собственной шкуры, Пьер почувствовал себя гораздо увереннее, и вскоре его мозг заработал в авральном режиме, просчитывая пути отступления. Об извинениях, разумеется, и речи быть не могло - над ним будет потешаться весь Париж. А что еще хуже, этот демонический Ламон, скорее всего, откажется заключить мир.

В голове возникали сотни вариантов, Пьер перечеркивал их один за другим и готов уже был впасть в отчаяние. Казалось, не остается ничего, кроме позорного бегства. И вдруг его глаза блеснули радостью: вот это идея! Гениально!

Развернувшись, Пьер гигантскими скачками припустил по улице, еще немного, и он бросился бы в Сену и переплыл на другой берег. Опомнившись через некоторое время, он отдышался и, замахав обеими руками, выскочил на мостовую наперерез свободному экипажу, а в следующую минуту уже стремительно катил по направлению к Монпарнасу.

Вскоре экипаж остановился возле ветхого домишки на улице Ренн. Пьер велел кучеру подождать, с сомнением огляделся, еще раз посмотрел на вывеску с номером на облупленном фасаде и решился войти. В конце коридора на втором этаже он отыскал дверь с табличкой:

"ALBERT PHILLIPS

Professeur d'Escrime

Methode Americaine"

{АЛЬБЕРТ ФИЛЛИПС

Учитель фехтования

Американский стиль (фр.)}

В ответ на стук из-за двери крикнули с сильным американским акцентом: "Войдите" - и Пьер очутился в длинном помещении с голыми стенами и низким потолком. Здесь было не намного светлее и чище, чем в коридоре. На кресле возле двери валялись учебные рапиры, несколько пар боксерских перчаток и помятая маска для фехтования. Второе кресло, стоявшее за столом у единственного окна, занимал потасканного вида человечек, который при появлении посетителя медленно повернулся и теперь сидел вполоборота к двери. Глаза Пьера еще не успели привыкнуть к полумраку, и несколько секунд он стоял молча, беспомощно моргая. Человечек вопросительно уставился на гостя.

– Я пришел по делу, - сказал наконец Пьер.
– Но мне кажется, вы не тот, кто мне нужен...

– Тогда зачем вы теряете время?

Пьер чуть поразмыслил и выпалил:

– Хотите заработать тысячу франков?

Месье Филлипс проявил первые признаки интереса.

– Дорогой сэр, - проговорил он, - ради тысячи франков я могу сделать очень и очень многое.

– Отлично, - кивнул Пьер.
– Прежде чем мы продолжим, мне было бы любопытно узнать, умеете ли вы стрелять из пистолета.

Человечек нахмурился и быстро взглянул на него исподлобья.

– Лучше всех в Париже, - заявил он.
– Но я же сказал "многое", а не "все, что угодно" и...

– Это дело чести, - перебил его Пьер.

Филлипс вскинул брови:

– Вот оно что... Тогда продолжайте.

Пьер пару секунд поколебался, затем с решительным видом тряхнул головой, подошел к стоявшему у двери креслу, пододвинул его к столу Филлипса и, смахнув на пол инвентарь, уселся.

– Надеюсь, - начал он, - вы умеете хранить тайны?

– За тысячу франков - да.

– Отлично. Вы получите эти деньги. О том, что мне от вас нужно взамен, сказать проще простого. Я участвую в дуэли. Мы стреляемся с двадцати шагов в четверг, в шесть утра. Я хочу, чтобы... чтобы вы заняли мое место.

Филлипс подпрыгнул от удивления и воззрился на Пьера.

– Это невозможно, - произнес он после недолгого молчания.
– Обман раскроют.

– В этом случае рискую я и, уж поверьте, постараюсь, чтобы никто не заметил подмены. Так вы согласны или нет?

– Где состоится дуэль?

– На берегу Сены, у моста Сюрэсн.

– Это опасно. Вы ведь знаете, что новый начальник полиции издал указ...

– Это тоже будет улажено, - перебил Пьер.

– Что ж... Кто ваш противник?

– Ламон, драматург.

– А-а...
– Филлипс глубоко задумался, странная улыбка блуждала на его губах.
– Я согласен, - сказал он наконец.

– Прекрасно!
– Пьер вздохнул с облегчением.
– Тогда нам остается обсудить детали.

– А это как раз самое важное, - сухо заметил мастер фехтования. Приступайте, месье.