— Надо ж! — воскликнул Мак. — Я думал, они на это не пойдут!

— Пока вы думали, они дело делали.

— А где Альф сейчас?

— Дома лежит. Мне пришлось его из больницы забрать.

— Доктора мы дадим. Сходим проведаем.

— Почти две тысячи долларов! — воскликнул старик. Альф копил-копил, да и я ему помог. И тут вы заявились! И вот он — нищий!

— Я вам очень сочувствую, — сказал Мак.

— Толку-то от вашего сочувствия! Альфу кафе не вернешь! Руку да ребра ему новые не поставишь! И где та ваша защита? Ведь они в следующий раз мой дом спалят.

— Мы выставим охрану.

— Охрану? Да на шиша мне ваши голодранцы! И за чем я только вас пустил. Я из-за вас по миру пойду! закончил он на высокой фальцетной ноте, в глазах старика стояли слезы. — Что вы натворили! Вот как мы расплачиваемся за то, что с красной поганью стакнулись!

Мак попытался успокоить его.

— Пойдемте проведаем Альфа, — предложил он. Альф — отличный парень, мне хотелось бы его навестить.

— Да на нем живого места нет! Ему и голову-то всю разбили!

Мак мало-помалу оттеснял старика в сторону — на громкие крики стал собираться народ.

— В чем вы нас-то вините? — спросил Мак. — Не мы ж вам зло причинили, а ваши разлюбезные соседи.

— Да никакой беды б не случилось, не свяжись мы с вами!

Терпение у Мака лопнуло.

— Вот что, мистер! Нам жалко, конечно, что вам так крепко досталось! Но маленьким людям вроде нас с вами всегда достается. Так мы и боремся за то, чтобы больше не страдать.

— Кафе Альфа стоило тысячу восемьсот долларов! Да мне теперь и в городе-то не показаться — ребятишки камнями забрасывают. Вы нас по миру пустили, вот что!

— А что Альф об этом думает? — спросил Мак.

— Да Альф такой же, как и вы, красный! Винит во всем лишь тех, кто с ним расправился.

— У Альфа светлая голова, — заметил Мак. — Он видит в частностях закономерность. Вам, конечно, нелегко на своих плечах беду такую вынести. Во всяком случае, сейчас вас не тронут, за вами — сотни наших ребят. И они не забудут, что вы для них сделали. Сегодня же ночью выставим охрану около вашего дома. А доктору я скажу, он скоро заглянет к вам, осмотрит Альфа.

Старик повернулся и понуро зашагал прочь.

Низко над землей стелился дым от плит. Запахло жареной свининой, стали собираться люди. Мак все глядел вслед Андерсону.

— Ну как, Джим, понял, каково быть партийным? Об этом только в книгах красиво пишут — романтика. Дамочки щебечут о «правящем классе», который «попирает интересы рабочих». А быть партийным — тяжкая ноша. Ведь для этого несчастного старика тот фургончик милее всего на свете. А спрос с меня! Я-то думал, что привезу тебя сюда, обучу кое-чему, чтоб ты уверенности набрался, а сам, видишь, только жалуюсь, ною без конца. Вместо того, чтоб тебя подбадривать, наоборот… Что за черт! За малыми заботами так трудно главное не потерять. Ну, чего ты все молчишь да молчишь?

— Да ты мне и слова сказать не даешь.

— И верно. Ну, говори! Пока у меня все мысли о бедняге Джое, о том, как его подстрелили. Он, конечно, не ахти какой умник, но уж отваги хоть отбавляй.

— Славный мужичок был.

— Помнишь, как он говорил? «Меня бьют, а я им все одно: суки вы!» Ох, Джим, как паршиво, пусто на душе, не дай тебе бог это испытать.

— Может, подкрепишься жареной свининой и по легчает.

— Пожалуй, ты прав. Утром-то я толком и не поел. Пойдем перекусим.

От шоссе к веренице машин подъехал большой грузовой фургон. Из кабины суетливо выскочил человечек и на правился к лагерю.

— Кто у вас здесь главный? — начальственным тоном спросил он у Мака.

— Дейкин. Вон он, там, в большой палатке.

— Я — следователь. Приехал за телом.

— А где ж ваша охрана?

Человечек лишь фыркнул.

— На что мне охрана? Я следователь. Так где покойный?

— Вон в той белой палатке. Вас дожидается.

— Что ж сразу не сказал? — И, фыркая и пыхтя, точно паровоз, он отошел.

— Слава богу, что среди наших противников таких мало, — вздохнул Мак. — Этот недомерок не трус. Один приехал. Даже на Джоя чем-то смахивает.

Они подошли к кухне. Двое мужчин пронесли мимо них тело Джоя, позади важно вышагивал следователь.

У плит каждому прямо в руки давали кусок жирной свинины. Поевшие обтирали губы рукавом. На плитах еще шипели, дожариваясь, куски мяса.

— Пахнет аппетитно! — сказал Мак. — Давай-ка отведаем. Я голодный как волк.

Повара сунули им по куску непрожаренной свинины, и друзья отошли, мясо оказалось не таким уж жестким.