Достаточно несчастна Россия, достаточно замучена она непланомерной и случайной "гражданской войной", чтобы равнодушно относиться к новой ее форме

Если нельзя "управлять", потакая темным инстинктам масс" то совершенно также нельзя "управлять", возбуждая инстинкты ненависти Это ведет к окончательному разложению всякого общежития, всякого управления.

И не случайно, как раз в тот день, когда начались продовольственные обыски, другими словами, тот самый день, когда официально подтвержден голод, началось и физическое гонение на Церковь, которая так или иначе в течение веков утоляла духовный голод русского народа. Как бы ни были велеречивы программы наших властей, ни того, ни другого голода они пока не удовлетворили, да вряд ли удовлетворят". [11]

"Оренбургский церковно-общественный вестник" писал о событиях в Воронеже, 20-го января в Митрофаниевский монастырь явился представитель исполнительного комитета совета рабочих и солдатских депутатов и предъявил настоятелю монастыря постановление исполнительного совета рабочих и солдатских депутатов, в котором предписывалось правлению монастыря в недельный срок очистить корпус, где прежде находился госпиталь, казначейский корпус, две квартиры - архиерейского секретаря и фельдшера, и дом, где помещались послушники. Кроме этих зданий представитель потребовал очистить странноприимный дом, где жили в то время беженцы, семинаристы дети беднейших родителей и бесприютные старцы. Этот дом вообще служил приютом бедным людям.

Администрация монастыря заявила представителю совета, что в корпусе, где размещался госпиталь, разобраны отопительные приборы и им пользоваться нельзя На ремонт потребуется до двух месяцев, и из странноприимного дома выселять живущих в нем монастырь никак не может

"Представитель" ответил, что знать ничего не хочет, и повторил требование совета, причем пригрозил, что в случае, если все упомянутые здания к назначенному сроку не будут отремонтированы и не приведены в порядок, то он вооруженной силой и штыками очистит помещения.

Правление монастыря обратилось к большевикам с письменным протестом против этой реквизиции, [12] но, естественно, протест ни к чему не привел.

Члены Собора на пленарном заседании 22-го января 1918-го года подтвердили, что начатое в Петрограде открытое гонение на Церковь, чувствуется и переживается во многих других местах России, откуда то и дело до собора доходили печальные вести об ограблении церквей, монастырей, убийствах священнослужителей. [13]

По сообщению "Петроградского Эха" (5-го февраля), 3-го февраля вечером в часовне Александро-Свирского подворья (по Разъезжей улице) происходило богослужение, во время которого в часовню ворвалась группа людей в солдатской форме и потребовала от иеромонаха, совершавшего богослужение, прекратить богослужение и закрыть часовню Иеромонах отказался Тогда хулиганы выволокли иеромонаха из часовни и сняли с него облачение. Другие хулиганы стали тушить свечи и вставлять в подсвечники окурки папирос. Женщины стали кричать Со многими сделалась истерика. Хулиганы скрылись

На основании решения Соборного Совета принятого после доклада члена Собора Н.Н. Медведкова о расследовании на местах случаев насилия, имеющих отношение к Церкви, ее служителям и православным христианам, было поручено епархиальным начальствам о всяком насилии, о всяком случае арестов, убийств, пролития крови во время религиозных манифестаций или при исполнении духовенством своих обязанностей "учинять на местах через особые Комиссии надлежащие расследования о случившемся и акты таковых расследований препровождать в Священный Синод" [14]

Донесение Священному Синоду Серафима, Архиепископа Тверского и Калининского на заседании Собора 26-го февраля говорит о новых мучениках и исповедниках за Церковь и ее достояние. Председателем Никулинского волостного комитета был некто Сергей Журавлев, человек порочный, бывший в ссылке за воровство и убивший человека при реквизиции хлеба Он вел себя невоздержанно, угрожал народу, что закроет все церкви в своей волости. По его распоряжению были отобраны церкви в селах Гнездово, Ерзовка и Покровское-Новостанское. 27-го марта к священнику с. Гнездова явились комендант местной Никулинской волостной красной гвардии, два вооруженных красногвардейца, письмоводитель, два члена волостного комитета и предъявили распоряжение Журавлева о производстве описи имущества церкви. В присутствии причта и церковного старосты приступили к описи, в которую включили все имущество из серебра, меди и ризницу Не взирая на бедность недавно построенного деревянного храма, они захватили из церкви 92 рубля 58 копеек медных денег, 55 копеек серебра и две кассовых книжки на 200 рублей. На четвертый день после этого события Журавлев был "арестован" в пьяном виде народной толпой и отправлен под конвоем в соседний Козоловский комитет, но дорогой, при переходе через реку, он бросился в воду и утонул. Народ признал это за явное наказание Божие. [15]

Тверскими большевиками был захвачен "для нужд совета рабочих и солдатских депутатов" загородный архиерейский дом в Трехсвятском, где по почину архиепископа Серафима в продолжении всей войны содержался на средства епархии госпиталь. Тверской комиссар по вероисповедным делам отдал распоряжение распродать все имущество архиерейского дома и в трехдневный срок выселить живущих в нем монахов. Комиссар Синицын, 20-летний юноша, жил в архиерейских покоях. [16] Архиепископу Серафиму приказано немедленно покинуть Тверь. В случае сопротивления, большевики грозили ему заключением под стражу на военную гауптвахту. [17]

Браки совершались под угрозой насилия, без документов о возрасте. В Томской епархии (село Чемское), как сообщал в центр один корреспондент, пьяная толпа товарищей молодого человека, который хотел обвенчаться без таких документов, не выпустила священника из церкви, побила и насильно заставила венчать. [18]

30-го мая членом Собора Н. Д. Кузнецовым было подано в СНК следующее заявление:

"В последнее время из разных мест все более и более поступает сообщений, что советская власть на местах предъявляет к священникам разные требования, которые они по долгу своего служения и по каноническим правилам не могут исполнять без разрешения на это епархиальной, а иногда и Высшей Церковной власти. К таким требованиям относятся предписания священникам сдать церковное имущество. Так недавно случилось, например, в Москве с протоиереем Казанской у Калужских ворот церкви Авениром Полозовым. Подобного же характера требование предъявлено в настоящее время священникам Гжатского уезда Смоленской губернии о передаче метрических книг.